Стив Харли, клоун рок-н-ролла
Начинали они действительно как клоуны. В полном цирковом прикиде, включая нелепые костюмы, мертвенно-бледный грим и красные носы, в 1972 году участники группы Cockney Rebel («Бунтующий кокни») стояли за закрытым занавесом, ожидая момента, когда он поднимется, и изумленная публика начнет внимать замороченным виршам солиста, автора и главного деспота группы Стива Харли (Steve Harley).
В его хрупком теле таилась железная воля, неистовый темперамент и авторитаризм, граничащий с диктатурой. Когда Харли по рекомендации известного продюсера Алана Парсонса набирал свою не иначе как супергруппу, кандидатам сразу выдвигались четыре незыблемых условия, первым среди которых было полное подчинение лидеру группы и запрет каких-либо поползновений в плане написания и исполнения собственных песен. Спустя два года Стив разругается со всем коллективом (кроме барабанщика Стюарта Эллиота) как раз по причине столкновения амбиций и наберет себе новую команду с названием Steve Harley & the Cockney Rebel, не менее профессиональную, но более покладистую. Однако, первый состав успеет записать два без преувеличения гениальных альбома, The Human Menagerie и Рsychomodo.
«Последними попытками удержать ускользающее сознание» были окрещены лондонской прессой песни Стива Харли в этих его лонгплеях. Действительно, и в текстах, и в музыке, и в манере исполнения грань между безумием и усилием не показать себя сумасшедшим очень тонка. Достаточно посмотреть, как кокетничает с патологией солист, исполняя одну из самых успешных песен Mr. Soft, - с потекшими интенсивно-черными тенями и радостно-маниакальной улыбкой он, казалось, производит шаманский обряд заклинания психбольных. А чего стоят «веселая песня о суициде» Psychomodo и оркестрованный оргазм в Such A Dream!
Харли называли фриком и сравнивали с Боуи (если бы он окончательно спятил), а также Рэем Дэвисом из «Кинкс», - за умение выворачивать душу наизнанку прямо на глазах мирно пьющей пятичасовой чай публики. Его игрушечный, с трещиной голос мог возвышаться до апокалиптических громкости и силы, а мог вульгарно-хрипло соблазнять, сюсюкать, прикидываться, завораживать. Гипервыразительность, с которой артист проигрывал свои сюрреалистические тексты, заставляет думать, что ты не только все понимаешь, но и вовлечен в этот запредельный мир безумного шапито. Музыка – адская смесь интеллектуального глэм-рока, арт-рока (который только начинался), панка (который будет позже), - являла собой совершенно отдельное явление, ее не с чем сравнить. Долгое время в составе группы не было соло-гитары, ее заменяла крайне эксцентричная скрипка и набор из нескольких ритм-гитар.
Обычно статьи про Стива Харли начинают с того, что фактически он был калекой, перенесшим в детстве полиомиелит и в течение четырех лет не вылезавшим из больниц. Несчастье придало ему уникальность не только в плане хромоты, которую артист виртуозно обыгрывал, но и характера. Ну какой выходец из более чем рабочего района южного Лондона, репортер криминальной хроники в заштатной газетенке, вдруг твердо заявит, что будет звездой рок-сцены, буквально переполненной в то время титанами, и станет им! Пусть не так надолго, но все же!
Об омерзительном характере Харли также ходили легенды. От него плакали все, - начиная с участников первого состава группы, двое из которых заявили, что в жизни больше не притронуться к своим инструментам, вкупе со звукооператором студии звукозаписи, называвшего Стива «настоящим шилом в заднице», и заканчивая «попавшими» на его острый язычок репортерами. «Гнусный Стив», как его называли в одной из статей, специально доводил себя до исступления (что было нетрудно) перед концертами, и с этим боевым запалом выходил на сцену. Одной из его сценических масок была эдакая смесь кокни времен Диккенса и Алекса из «Заводного апельсина». Он выступал в длиннющем красном лапсердаке, закрывающем широченные клеши и красном же котелке, подчеркивающем сверкающие от бешенства глаза. Уникальная пластика и театральные жесты дополняли образ. «Как выкладывается!», - говорят обычно о театральных актерах, мощно потеющих на сцене и заливающихся слезами в длинных печальных монологах. Если все это возвести в третью степень, получится то шоу, которое устраивал на подмостках Харли. И при этом он умудрялся быть изысканно, как-денди-лондонский-одетым, изящным и вызывающе сексуальным.
Совершенным выпадением из образа «плохого парня» являются несколько простых фактов из его биографии. Например, нежная дружба с безвременно ушедшим гениальным Марком Боланом из T.Rex. Злодей Харли бесконечно умилялся фантазии и таланту своего друга, терпеливо сносил его загоны, посвятил Марку песню Mirror Freak, исполнял вокал в ключевой песне последнего альбома Т. Rex «Dandy in the Underworld» и включил соло на гитаре Болана в песню «America The Brave» с альбома Hobo With A Grin, вышедшего в 1978 году, уже после гибели Марка в автокатастрофе. «Я постоянен, я ничего не забываю, - говорил он позже, - Я до сих пор часто сажусь и смотрю на то кресло в гостиной, где он любил сидеть, поджав под себя ноги…».
Еще одним мифом стала подвергавшаяся разным толкованиям личная жизнь Харли. На самом деле вечеринкам и приключениям он предпочитал умные книги и немногочисленные союзы с прекрасными женщинами. Одна из них стала женой и родила ему двоих детей. Примечательно, что, пока чада были маленькими, артист отказался от каких-либо гастролей, не желая проводить вне семьи много времени.
Неожиданным моментом стало приглашение певца в 1986 году на заглавную роль в бестселлере Эндрю Ллойда Уэббера «Призрак оперы». Был даже снят клип, где пафосный коротенький, слегка располневший Призрак в железной маске и опереточном красном плаще плывет в лодочке с жалобно поющей известную партию Сарой Брайтман. Правда, дальше промо-ролика дело не пошло. Без объяснения причин Харли в роли отказали. Можно себе представить, как пострадало его обособленное эго.
Было записано еще несколько очень и очень неплохих альбомов, включавших и эпохальную песню Make Me Smile, которой, по признанию Стива, он «заработал себе на пенсию», и мачо-версию харрисоновской Here Comes The Sun. Но к концу семидесятых блистательная эпоха глэма окончательно отошла в прошлое, а с ней - и слава «на неделю или две», как пел Харли. Раз в несколько лет он продолжает записываться, выпустил книгу о своей деятельности в качестве частного детектива, ведет передачи на радио о музыке 70-х и в последнее время все регулярнее выступает на различных фестивалях. Новый всплеск популярности наступил относительно недавно, после выхода скандального фильма Velvet Golmind («Бархатная золотая жила») о неслабых буднях глэм-рокеров, в саунд-треке которого красовались две песни Cockney Rebel: душераздирающая сага«Sebastian » и дивно красивая «Tumbling Down».
Совершенно неподготовленной к появлению рок-легенды оказалась российская публика. В 2007 году Cockney Rebel поставили разогревающей командой на концерте The Rolling Stones, который проходил на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге. Хуже ситуации было не придумать. Мало того, что ждали почему-то Игги Попа, да и зрители собралась специально на роллингов, площадка абсолютно не подходила для восприятия камерного изысканного коллектива. Вдобавок небритого джентльмена средних лет в очках мало кто узнал, а те, кто почитал его издавна, узнали об эдаком казусе уже после концерта. Одним словом, жаль, потому что пивная публика практически зашикала это уникальное явление. Да, не только в своем отечестве не бывает пророков... Но, будем надеяться, непробиваемый Стив после этого события остался уверенным в собственной гениальности и приедет к нам еще раз, чтобы выступить на уже достойной Его Величия сцене.
Элла Молочковецкая
