Глава 71
Маргарита продолжала рассказ, а Маша, глядя на неё, никак не могла понять: к чему эта искренность при первой встрече? «Возможно, она хочет сразу расставить все точки над «i», чтобы у меня не было сомнений относительно перспектив нашего общения, – подумала девушка. – Но зачем? Мы же не собираемся становиться парой, а в противном случае… Странная всё-таки эта Маргарита».
– Я не придала этому особого значения, хотя мне и стало неприятно, – продолжила рыжая собеседница. – Попрощалась с Антоном и пошла в дом. Легла и стала книжку читать. Час прошел, другой, а Жени все нет и нет. Я стала за нее волноваться. Ребята, конечно, приличные с виду, но мало ли... Взяла фонарик и пошла подругу искать.
Я знала, где живет Антон. Пришла туда: калитка приоткрыта. Хорошо, собаку во дворе его родственники не держали. Иначе сразу бы начала лаять и выдала мое присутствие. Ну, а так я спокойно прошла по тропинке к дому, заглянула в одно окошко, другое. Там темно. Лишь в третьей комнате дедушка с бабушкой Антона смотрели телевизор. А сам он куда пропал? В тот момент я почувствовала себя кем-то вроде частного детектива, идущего по следам пропавшего человека.
Стала искать дальше. Обошла весь дом кругом, заглянула в баню, дровницу рядом и хотела было уже уйти, как услышала какие-то смешки. Посветила телефоном, заметила сарай. Большой, добротный, сложенный из бревен. Дверь туда была без замка. Я подошла, прислушалась: внутри явно кто-то возился. Хихикал, что-то шептал. Потихоньку дернула за ручку, заглянула внутрь. Внизу никого, а на палатях – это такой вроде как второй этаж в виде большой полки на половину помещения – кто-то есть. Мне показалось, что я слышу голос Жени. Наверх вела металлическая лестница. Я потихоньку поднялась, а когда голова оказалась над уровнем пола...
Я спустилась вниз и побежала по селу. Но не домой, потому что плакала всю дорогу. Там есть один холм, он над речкой возвышается, и густая высокая трава. Упала в нее и плакала. Мне было жутко обидно. Лучшая подруга меня так предала! Да еще оказалась такой…
– Неразборчивой? – подсказала Маша нужное слово.
– Да, – согласилась Маргарита. – Я не понимаю такого. И никогда не пойму.
– Что было дальше? – спросила Маша, когда повисшая пауза затянулась.
– Дальше? Женя пришла домой под утро, а я сделала вид, что ничего не знаю, где она и с кем была. К обеду позвонила родителям и попросила нас забрать. Сказала, что мне нужно к занятиям готовиться. Женя удивилась: «Почему вдруг так рано? Ведь еще четыре дня оставалось?». Но я повторила ей то же самое.
Когда мы вернулись, я стала от нее отдаляться. Мы больше не ходили вместе, я даже попросила классную отсадить меня на первую парту – наврала, что издалека вижу плохо, а очки носить не хочу. Женя, конечно, пыталась несколько раз узнать, почему так себя веду. Что случилось такого между нами. Но не стала ей ничего объяснять.
Что я могла ей сказать? Не хотелось растекаться словами по пустоте. Зачем? Если ей нравится такая жизнь, то пожалуйста, пусть. Мне с таким человеком рядом делать нечего. И ещё. Я сделала для себя один очень важный вывод. Мужчины... В общем, инстинкт размножения у них заполняет каждую клетку мозга!
Маргарита снова замолчала и стала смотреть в окно. Мимо спешили куда-то люди, светило яркое солнце, медленно кружились, плавно опускаясь на землю, большие желтые листья. Осень постепенно вступала в свои права, и на душе становилось очень грустно. Маша, глядя на собеседницу, вдруг поняла, что ей ту безумно жаль.
Нет, Маша не осуждала Женю за то, что та сделала, хотя сама так бы точно никогда не поступила – это уж слишком.