Раннее утро укутало травы холодным туманом. Тишина. Ветер стих, и, казалось, тоже уснул в предрассветной дымке. Маленькие волчата жались друг к другу, спасаясь от холода. Они молчали, прислушиваясь чуткими ушами к миру вне логова. Нельзя было издавать звуки, когда они одни. Их мать, молодая волчица, должна была скоро вернуться. Волка её убили во время облавы. Но она успела ускользнуть. Смогла добраться до этого леса и устроить себе дом. Здесь, в тишине и безопасности, она зализала раны, и родила волчат. Но сейчас ей приходилось покидать крошечных детей, чтобы поохотиться и хоть немного утолить голод.
***
Тихо-тихо…шаг за шагом…Он, единственный умел ходить бесшумно. Даже по сухостою. Это искусство ему передал дед, а охоте научил отец. Он был невероятно успешен в своём ремесле. Лучший охотник во всём округе. Он искал редкую волчицу. Большая награда была назначена за её шкуру. И он не сомневался, что добудет её.
След привёл в этот лес…
Много толков ходило о тёмном лесе за горным хребтом. Кто-то говорил, что там живёт монстр, и именно он нападает на случайных, забредших путников. Кто-то настаивал, что в чаще поселился колдун, и не пускает чужаков на территорию, насылая морок и лесную нечисть. Но, как бы там ни было, почти все охотники, осмелившиеся пересечь границы того леса, пропадали без вести. От некоторых находили uзувeчeнныe останки. А те немногие, коим удалось вернуться, мало что могли рассказать, так как тpoнулись умом в той или иной степени.
Но след вёл туда. Охотник знал свою силу, и не боялся схватки с самым свирепым медведем поэтому, видя цель, он, не колеблясь пересёк границу леса.
Тихо-тихо…шаг за шагом…Даже не слыша собственного дыхания, скользил он между древними стволами, не задевая ни единой ветви, не тревожа сонных птиц, словно сам был туманом, или мороком.
А вот и логово! Натренированное ухо уловило едва слышную возню маленьких лап, взор различил серую шерсть, совсем мелкие ещё, сосунки. Но щенки ему были не нужны. Скоро появится мать. Далеко и надолго уйти она не могла. Он занял позицию, и слился с широким стволом дерева, готовый ждать столько, сколько было нужно. Рука его крепко держала ружьё, без дрожи, без устали, он готов был вскинуть его в любой момент.
Как вдруг…что-то поползло по его ноге! Охотник даже не дрогнул. Не впервой. Пару раз, когда он выжидал добычу, змеи переползали через ноги, не подозревая, что прикасаются к живому и опасному существу. Но эта змея вела себя странно. Вместо того чтобы пересечь его стопы, она стала подниматься по голени вверх. Охотник, не отводя глаз от логова, решил ждать, пока она поднимется выше, чтобы схватить, и оторвать голову столь настырному гаду. Как вдруг, по другой ноге тоже поползла змея! Ситуация неожиданная. Он опустил глаза вниз, чтобы понять, что происходит, и застыл от удивления. Не змеи, а совершенно обычные, но невероятно живые корни выползали из земли, обвивая его ноги!
Пожалуй, впервые в жизни, волосы охотника зашевелились на голове. Он рванул, забыв о засаде, чтобы освободиться. Но и корни ускорились, полностью опутав его по ногам до самых бёдер. Выронив ружьё, охотник выхватил клинок и принялся, с остервенением резать жуткие путы. Но нет. Несмотря на гибкость, они были прочнее стали.
И тут, земля вздохнула! Словно живая. Будто проснувшийся великан глубоко вдохнул и выдохнул. На глазах у обескураженного охотника, началось движение: упавшая хвоя, ветки, шишки, листья…Всё зашевелилось, закручиваясь в воронку и, сотканная из всего этого, с земли поднялась фигура. Высокая, выше охотника раза в два.
Он смотрел на это зрелище, не в силах даже моргнуть от ужаса, и в груди его всё больше холодело. Движение хвои и старой листвы в верхней части фигуры рассеялось, и показались вполне человеческие очертания. Лицо, шея, плечи, руки, грудь. Женщина. В чертах её была красота, но дикая и суровая, словно сама бескрайняя тайга вдруг решила показать в этом лике свою суть.
Глаза её горели зелёным светом и были бесстрастны. Лесная дева встретилась с пленником взглядом, и приблизилась. Она протянула руку с длинными когтистыми пальцами, прикоснулась к его груди в районе солнечного сплетения. И, в это момент, он ощутил, словно тысячи корней вонзились ему в сердце и мозг. Перед его глазами понеслись сотни картинок его жизни с самого детства, до сего дня. Существо исследовало его, считывая и просматривая историю деяний. А он лишь беспомощно дёргался, пытаясь хоть немного ослабить хватку стальных корней, которая уже была болезненной.
- Ты хочешь yбuть кормящую мать. И тебя совершенно не волнует, что пятеро её детей медленно yмpyт, мучаясь от холода и голода?
Этот голос прозвучал в его голове. Дева не размыкала уст. И был тот голос спокойным, даже приятным. Охотник снова встретился взглядом с существом, и…понял свой приговор. Лишь лёд. Ярость разгоралась среди зелёного пламени её глаз. Он знал такой взгляд. Молить было бесполезно. Места для жалости у его палача уже не осталось.
А голос зазвучал снова:
-Сколько же ты yбuл моих детей!
Перед его глазами понеслись трофеи его удачной охоты. Картинки воспоминаний, направляемые чужой волей, становились всё более и более кpoвaвымu, высвечивая моменты, когда он вcпapывaл и освежевывал ещё тpeпещущие тyшки…свopaчивал шeи дeтёнышaм, и снова kpoвь…kpoвь…kpoвь…
-Неужели ты был голоден, и съедал их всех?- вопрошал голос всё менее походя на женский.- Зачем ты делал это? Ради удовольствия? Нет…Ради наживы! Жадность. Безмерная. Ненасытимая. И что же мне сделать с тобой? На что ты пригоден? Ты, никчемный кусок плoтu…Ты годен лишь на то, чтобы удобрить эту бедную и замученную землю.
В последнем отчаянном порыве, спасая свою жизнь, руководствуясь инстинктами, а не разумом, охотник со всей силы ударил клинком по руке, держащей пальцы на его груди. Скользнув, словно по камню, клинок вылетел из его хватки и упал на землю. И тогда существо схватило его руками за плечи. Корни, оплетающие ноги, сжались с невероятной силой, пepeмaлывaя кocти, давя nлoть.
Не вынося бoли, охотник закричал. И тогда уста существа разверзлись, и оно издало крик…рёв, несравнимый с рёвом сотен медведей. От этого рёва paзopвались бapaбанные пepeпонки жертвы, потом глaзa, потом и вся nлoть…
***
Она остановилась только когда в её пальцах не осталось и кусочка. Остановилась, но продолжала рычать. От рыка её дрожала земля. Дрожала и трескалась. Она не могла успокоить одолевшую её ярость.
Как вдруг, шерсть коснулась её с боку. Опустив глаза, она увидела волчицу. Та лишь на мгновение встретилась с ней взглядом, чтобы почтительно отвести глаза. Но этого хватило. Ярость духа леса начала стихать.
Полились слёзы, смывая остатки гнева. Лицо её обрело человеческий вид. Слёзы, катившиеся по щекам, были прозрачными, как роса, горячими. Давали облегчение. Она осознала, что все её дети притихли, слыша буйство бесконтрольной стихии. Сжались, в страхе. Больше всего, она не хотела их пугать. Поэтому, успокоившись сама, пустила по всему лесу волны благости и безмятежности. Месиво под своими ногами присыпала землёй. Плотно, чтобы не осталось и следа.
В благостном состоянии она имела вид красивой и хрупкой девы. Заглянув в логово, и улыбнувшись волчице, которая свернулась, согревая волчат, она удалилась в чащу, скользя лёгким туманом, не приминая травы.
***
Ощущение силы. Точнее память об этом ощущении. Силы, которая могла дать выход невероятной и безудержной ярости… Кто же заковал дикий дух в слабое женское тело?
Или не слабое…Или не заковал…
