Умерла одна женщина. Простите, что сразу так печально, но в притчах обычно так.
Это была хорошая женщина — добрая и трудолюбивая, но очень печальная. Всё в её жизни складывалось весьма благополучно, но как-то неорганизованно. Она сменила много работ, много профессий попробовала, но не задерживалась ни в одной. Каждый раз звал её за собой дух новизны и приключений. Она срывалась с насиженного места, хватала детей в охапку и улетала в дальние дали за новой мечтой.
Так и прожила она жизнь шуршащим перекати-поле. Не сколотила состояние, не сделала карьеры, не открыла лекарств от страшных заболеваний, и была, собственно, никем. Так она сама считала.
— Эх, лягушка ты наша, путешественница, — сокрушались её родители, пока ещё живы были и качали печальными головами. Сами-то они в своё время высшее образование получили и всю свою долгую жизнь честно и ответственно трудились на одном предприятии.
А дочь…
А что — дочь?
Дочь летала осенним листком, оторванным от материнской ветки и бросал её ветер по городам и весям.
И вот пришёл её час. Последний час.
— Это всё? — удивилась она, поняв, где находится. — Ни боли, ни мытарств… Ничего не будет?
— А ты бы хотела? — раздался неожиданно голос.
Женщина вздрогнула. Рядом с ней стоял конечно же Ангел. Ну а кто ещё может оказаться в притчах рядом с умершими?
— Нет, — ответила Женщина неуверенно, подозревая, что над ней шутят.
— А то смотри, — ответил Ангел. — У нас тут любое желание — закон. Хочешь мытарств, будут тебе мытарства. Не хочешь — лайтово всё сделаем.
— Как сделаем? — переспросила женщина, решив, что она ослышалась.
— Лайтово, — повторил Ангел. — Легко в смысле. Всё быстро оформим, итоги подведем, счёты сведём… — Ангел выдержал мхатовскую паузу. Женщина окаменела лицом.
— Да ладно! Отомри! Шучу я! — ответил тот и дружески похлопал сердешную по плечу. — Ну что ты, в самом деле, как не своя?
— А разве я своя? — несмело уточнила Женщина.
— Конечно! — поспешил уверить её Ангел. — Видит Бог — своя.
Женщина напряженно молчала, пытаясь соотнести свои представления об ангелах с этим шуткующим крылатым типом подозрительной наружности.
— Не веришь? — догадался тот. — Да вот те крест! — и наспех перекрестился, лукаво прищуря глаза.
— Ну ладно, — сказал он уже серьёзно, понимая, что подопечная его встала не с той ноги. А точнее — легла. Под машину. — Пошутили и хватит. Видимо, ты ещё от шока не отошла и юмор совсем не воспринимаешь. Давай теперь по-чесноку: ты умерла, возраст твой ещё не слишком большой, но ты, мать, совсем перестала жизни радоваться, вот и захандрила — домой заспешила. Мы тебе и помогли.
- Эх…, — вздохнула женщина, — да как же не хандрить? Всю жизнь искала себе счастья, но так и не нашла.
— Это как так? — удивился Ангел и на всякий случай сверился с записью в своей тетрадке.
— А вот так! Три раза замужем была — и всё три раза разводилась. Детей нарожала, всех вырастила, но ни к кому особо не привязалась. Профессий кучу сменила, — тут дама вздохнула глубоко и ещё хлеще опечаливаюсь, — и вроде всё хорошо везде получалось, но нигде удовлетворения так и не нашла. Быстро мне в них становилось скучно. А как только скучать начинала, так сразу и меняла. Новая профессия меня захватывала, увлекала, околдовывала, — тут женщина осеклась и покосилась на Ангела — принято ли у них тут про колдовство-то говорит?
— Ничё, валяй дальше, — махнул тот беззаботно рукой.
— Ага, — согласись Женщина. — Околдовывала она меня в общем, я в неё влюблялась, бросалась, а потом через какое-то время остывала и оставляла. И так всю свою жизнь. А под конец я и вовсе сникла. Когда уже очередную свою профессию любить переставала.
Женщина замолчала.
— И? — спросил Ангел.
— Что «и»? Ты спрашиваешь, почему я хандрить стала, вот я и отвечаю. Искала это… Как его… предназначение своё, но так и не нашла. Вон, всю жизнь промотала и ничего путного из меня так и не вышло.
— Почему же не вышло? — удивился Ангел. — А-а-а, — внезапно догадался он. — Не вспомнила ещё… А ну пойдем со мной, — и он махнул крылом.
Они прошли по коридору и оказались у старинной дубовой двери с кованными петлями и замками. А там, за дверью был огромный зал и витал в том зале сладковато-пряный аромат. Женщина зажмурила от удовольствия глаза:
— Я помню этот запах! — воскликнула она. — Так пахнет библиотека! Я работала там когда-то на Земле. Я тогда очень книги любила и думала, что останусь с ними навсегда.
— Угу, — сказал Ангел. — А сейчас мы почитаем ещё одну книгу. Самую главную твою книгу.
И действительно это была библиотека. Куда бы ни падал взгляд женщины, он неизменно упирался в высокий стеллаж с большими книгами в невероятно красивых переплётах. И не было тем стеллажам ни конца ни края. Они убегали за горизонт, словно стальные рельсы беспокойных железных дорог, по которым ей в своё время выпало много скитаться.
Но вдруг они остановились и Ангел, не глядя, вытянул книгу.
— Смотри, — сказал он.
Женщина взяла книгу и увидела на старинной обложке из незнакомого ей материала своё имя.
— Это твоя книга жизни, — объяснил Ангел.
— Тяжёлая!
— А то! Вон, сколько всего перепробовала за всю жизнь. Оттого и тяжёлая.
Женщина открыла книгу и стала бегло пролистывать её. Вот она повар, вот — мама, вот — парикмахер, а вот и тот самый её стол в библиотечном зале. В груди заныла ностальгическая ранка.
— Потом почитаешь, — прервал её воспоминания Ангел. — Ты сейчас на аннотацию посмотри. Она обычно до рождения пишется и там коротенечко вся суть жизни описывается.
Женщина послушалась. Открыла первую страницу и где-то посередине, после имени и фамилий родителей и других ближайших родственников с непонятными ей кодами, значилась аннотация. И было там сказано:
«Предназначение и цель жизни: попробовать себя во многих ролях, во многих профессиях и испытать от этого многообразия счастье и удовольствие».
— Это всё? — удивилась Женщина и на всякий случай перелистнула страницу. Но там ничего не было.
— Всё, — подтвердил Ангел.
После продолжительного молчания, в котором было слышно, как удивлено скрипят мыслительные шестеренке в голове у Женщины, та заговорила:
— Это что же получается: я выполнила своё предназначение?
— Только первую его часть, — уже серьёзно и чуть печально ответил Ангел.
— А там есть вторая? — удивилась Женщина.
— Ну вот, — вздохнул Ангел. — Ты опять её не заметила. Читай внимательнее. После слова «профессиях».
— … «и испытать от этого многообразия счастье и удовольствие», — пробубнила, как школьница, Женщина. И снова замолчала.
Молчал и Ангел.
— Это что же? — вновь через какое-то время заговорила она. — Я всё делала правильно, кроме одного: я забывала быть счастливой?
Ангел еле заметно кивнул.
— Какая жалость, — печально сказала Женщина, — что я узнала об этом только сейчас. Всё время искать счастье и не понимать, что я уже в нём. Целая жизнь — и коту под хвост.
— Ну, я бы не был так категорично и пессимистично настроен, — Ангел вернул себе книгу и шутливый тон. — Всё поправимо. Оттого мы тебя и вызвали сюда. Чтобы напомнить. Так что ты, если захочешь, можешь вернуться и попытать второй шанс.
— А что? Так можно?
— Конечно! А почему же нет?
И тут женщина снова погрустнела.
— А если я опять забуду?
— Мы тебе поможем. Начальника тебе — кровопийцу — пошлём, например.
— Ой, не дай Бог! Был у меня один такой.
— Я знаю. Из наших. Он должен был помочь тебе бросить опостылевшую работу.
— Да?
— Ну что? — вместо ответа спросил Ангел. — Возвращаешься?
— Ага.
— Ой, смотри! — вдруг вскрикнул перокрылый и показал пальцем за Женщину.
Та быстро обернулась и от резкого движения потеряла равновесие, упала, да так неудачно, что в глазах потемнело и в ушах застучало. Вдруг откуда-то из глубины окружающего тёмного пространства послышался испуганный мужской голос:
— Жива! Слава Богу, жива!
Женщина открыла глаза. Над ней сложился незнакомый лысоватый мужичок и дышал ей в лицо луком и ужасом. Она поморщилась и попыталась отодвинуть незнакомца. Привстала и оглянулась. Она лежала на проезжей части совсем рядом с чужой легковой машиной. Вокруг столпились испуганные люди. Луковый мужичок, должно быть, был водителем этого автомобиля, под которым она лежала, а она — жертвой ДТП с наездом на пешехода.
— Я уж думал — всё! Куда же ты выперлась на проезжую часть? Тебе жить надоело?
— Угу, — только и смогла ответить Женщина, потирая ушибленную голову. Мужичок был как нельзя прав. С утра ей действительно не хотелось жить.
— Ох, как же я испугался, — продолжал стонать лысоватый. — Как же я испугался. Я думал всё — конец!
— Не, — ответила ему Женщина. — Это не конец. Это только начало.
Начало новой жизни.
А вот притчи — конец.
