Эта неделя была самой тяжелой в моей жизни.
Я приходила домой и плакалась Алёне:
— Пусть у него есть красавица жена. Пусть у него своя счастливая жизнь. Но я ведь не прошу многого? Мне бы только видеть его.
— Вот в среду и увидишь.
— Мне надо каждый день. Хотя бы просто видеть. Я так несчастна...
Алёна вздохнула:
— Нет, когда любишь хорошего человека – не жалко ни своих сил, ни любви, ни времени. Вот если бы тут сейчас сидела и плакала по Коршуновскому... Меня бы это бесило. А по Ваньке можешь сходить с ума сколько хочешь!
— Ну, спасибо! – обиделась я.
— На здоровье, - засмеялась подруга.
В среду Ваня появился в офисе только после обеда, сразу подошел ко мне и попросил меня зайти в свой кабинет, как только я освобожусь.
Я специально тянула время, делала вид, что у меня важная работа, но самом деле, я просто хотела зайти к нему, когда все сотрудники разойдутся по домам.
Последняя, Клавдия Степановна ушла, когда на часах было почти семь часов.
Я сразу же направилась в его кабинет.
Постучалась один раз. Он не ответил.
Постучалась второй раз и открыла дверь.
Он увидел меня, вытащил из своей сумочки паспорт и протянул мне:
— Все, виза уже тут. Вылет завтра в восемь утра. Мне заехать за тобой?
Я пожала плечами:
— Если тебе не тяжело...
— Ровно в пять у твоего подъезда.
Он протянул мне мой паспорт.
Зазвонил его телефон.
— Да, родная, – он отвернулся, - Нет, у меня на сегодня немного другие планы... Нет, не ресторан... Это сюрприз... До вечера. Жди меня и я вернусь. Только очень жди!
Он положил трубку, повернулся ко мне и посмотрел явно усмехаясь: «Вот, у меня красавица жена, я успешный, богатый, красивый... А ты кто? Кто ты?».
Он подошел к окну и продолжил читать стихи:
— Жди, когда наводит грусть долгие дожди. Жди, когда снега метут, жди, когда жара...
— Жди, когда других не ждут. Позабыв вчера, - закончила я.
— Хорошие стихи. Как давно они были написаны, но до сих пор актуальны.
Я медленно направилась к нему. Шаг за шагом, как кошка перед прыжком подошла к нему близко-близко и начала гладить его волосы.
— Что ты делаешь? – спросил он шепотом.
Мои руки принялись развязывать его галстук, потом расстегнули пуговички на рубашке.
Он боялся пошевелиться и стоял, как истукан.
Я руками взяла его лицо и притянула к себе.
Он впился своими губами в мои и стал целовать: жадно, как дикарь. Он крепко держал меня в своих руках и покрывал мое лицо поцелуями.
Мы опустились на ковер, и я поняла – схожу с ума. Желание было сумасшедшим, я еле сдерживалась, чтобы самой не накинуться на него. Стук собственного сердца не давал мне услышать то, что он мне шептал. Я застонала, и все вокруг закружилось.
Вдруг зазвонил телефон, Ваня вздрогнул. Как будто чего-то забоялся, на несколько секунд замер, но потом опять прильнул к моим губам.
Разум начал возвращаться ко мне.
Слезы подступили к горлу.
Мое правильное Я хлестало меня по лицу и кричало: «Что ты делаешь? У этого мужчины есть любимая жена, маленькая дочка. Зачем ты это делаешь? Тебя устроит роль любовницы?»
Второе Я, глупое, безалаберное и влюбленное, отвечало: «Я просто хочу простого человеческого тепла, хочу, чтобы меня любили...»
«Но он же не любит тебя. Он любит свою жену. Как ты можешь опускаться до такого и становиться любовницей?»
Кровь хлынула в голову, и я отстранила Ваню от себя.
— Чего ты? – ласково спросил он и опять потянулся ко мне.
— Я думаю достаточно, - спокойно ответила я и встала.
Он молчал, и даже не поднял глаз.
— Можешь поздравить свою жену, - торжествующе сказала я, натягивая юбку.
— С чем?
— Надеюсь, ей идут маленькие черные рожки, которые ты ей только что наставил? - гордо спросила я и вышла из его кабинета.