На цикл портретов "Автографы войны" Геннадия Доброва (1937-2011) "тяжело смотреть, но невозможно забыть". Художник начал его в 1974-м, посетив Дом инвалидов на Валааме. А потом в Омске, Бахчисарае, на Сахалине... Он жил рядом со своими героями, записывал их истории, искал возможность помогать. Из 36 портретов более подробно хочется остановиться на одном, названном автором "Неизвестный".
"Сострадание к страданию"
Так характеризовала художника жена Людмила, с которой он познакомился в 1973-м. Геннадий Гладунов (позже он возьмёт фамилию педагога Матвея Доброва, не оставившего наследников по мужской линии) - уроженец Омска. Самыми тяжелыми воспоминаниями детства стали для него люди, искалеченные Великой Отечественной войной. Инвалиды наводняли вокзалы, базары, рынки. А потом они куда-то исчезли с улиц, и ничто не омрачало жизнь страны, желающей забыть об ужасах войны.
Государство взяло на себя заботу о людях, отдавших здоровье ради Победы. В каждом регионе создавались дома инвалидов, куда помещали в том числе бывших фронтовиков, многие из которых из-за своих увечий предпочли не возвращаться в родные семьи. А кому-то было попросту некуда. А общество? Люди преспокойно забыли об инвалидах войны, следуя правилу: "С глаз долой - из сердца вон".
Не так давно достоянием стал документ о "нежелательных фотоснимках" инвалидов-фронтовиков. Уже в январе 1945-го стали запрещать отсылать в письмах фотографии изувеченных солдат, а "виновников" ждал СМЕРШ. Ничто не должно было омрачать радость от грядущей Победы.
Выпускник Суриковского училища, Геннадий Добров ради прописки в Москве устроился на работу в милицию, а затем санитаром в больницу им. Склифософского. Он познакомился с самой настоящей "изнанкой" жизни и бесчисленными человеческими драмами, к котором не мог оставаться равнодушным. Перейдя санитаром в психбольницу, ему приходилось по всей стране сопровождать пациентов, которые приезжали "за правдой" в Москву. Его зарисовки по памяти уже тогда разительно отличались от позитивных, наполненных радостью светлого будущего картин большинства коллег.
В 1974-м он впервые отправляется в дом инвалидов на Валаам, чтобы написать портреты тех, кто еще остался в живых почти через 30 лет после Победы. А потом еще семь лет будет ездить туда каждый год, посещать другие специнтернаты. В письме жене попросит прислать книги о военных наградах. Ордена и медали ему придется писать по фотографиям. Его герои не сохранили их, потеряв или выменяв на что-то. Один даже изготовил из медали блесну. Геннадий Добров напишет в книге воспоминаний:
Ангелы, а не люди, ни в ком, ни капли лжи, души нараспашку.
"Неизвестный"
Самым тяжелым местом на Валааме был Никольский скит, где содержались психохроники. Это было закрытое отделение, куда Геннадий Добров попал вопреки желанию директора дома инвалидов. Вот как сам художник вспоминал свою встречу с "неизвестным":
Захожу еще в одну комнату, смотрю — лежит человек. Без рук, без ног. Но лежит на чистой кровати, укрытый чистым одеяльцем таким маленьким, простыней. И подушка у него, все очень чисто. И он только на меня смотрит, смотрит… Вижу — это молодой как бы… молодой солдат, ну, как вот бывают новобранцы, но потом смотрю — нет, это уж не такой и молодой… у него лицо застыло в том состоянии, когда его контузило. И с тех пор оно не стареет…
Нянечки знали об этом человеке лишь то, что в его личном деле отсутствуют какие-либо сопроводительные документы. Нет у фронтовика ни имени, ни звания, ни сведений о родственниках. Глаза неизвестного настолько потрясли Геннадия Доброва, что он устремился за бумагой и карандашом, чтобы приступить к написанию портрета. Когда вернулся, мужчина смотрел на него с прежним выражением. После контузии он не мог разговаривать, и лишь тёмные глаза хранили тайну его жизни.
В первый визит на Валаам Добров написал 4 портрета. Но даже когда был создан целый цикл (посмотреть можно тут), эти работы долгое время не выставлялись. Это входило в противоречие с героическим представлением о Великой Победе. Хотя лично я согласна с автором стихов, посвященных "Автографу войны":
Скрыть от народа подвиг невозможно,
Героем может быть калека и без глаз! (Александр Левин)
В 1994-м цикл портретов обрёл своего зрителя. Это вызвало огромный ажиотаж и интерес прессы. После многочисленных публикаций стали находиться люди, которые признавали сходство "неизвестного" со своими родственниками. Из Бишкека даже приехал Николай Волошин, который опознал на портрете своего отца - военного лётчика Григория Волошина. Так ли это, достоверно не знает никто. Но Николай на Игуменском кладбище поставил памятник своему отцу, который ушел из жизни почти сразу после отъезда Доброва.
Кстати, это единственный памятник среди повалившихся крестов со стёршимися именами других обитателей дома инвалидов.
Послесловие
Картины приобрёл музей на Поклонной горе, сегодня серия "Автографы войны" стала достоянием общественности. О чем эти портреты говорят зрителю? Людмила, жена художника, как-то сказала:
Гена даже сам не понимал сначала, что его рисунки призывали не к отмщению, а к христианской любви.
Валаам был не только местом существования дома инвалидов, но и объектом туризма. Евгений Кузнецов, работающий там экскурсоводом с 1967 года, в начале нулевых издал книгу под названием "Валаамская тетрадь". В ней он назвал существование подобной практики содержания героев войны бесчеловечными, добавив:
Никого из них нет уже на белом свете, и никогда нам не испросить прощения у них за нашу черствость, и не вымолить прощения перед Господом.
Книгу приняли неоднозначно, а некто Михаил Сизов даже назвал все это "лживым мифом". Люди по доброй воле выбирали для себя дом инвалидов, где о них заботились, обучали трудовым навыкам. Я бы согласилась, если бы не климатические условия Валаамских островов и их изоляция от материка. Разве это место для тех, кто отдал свое здоровье на войне?
Письмо в газету "Жизнь" из Подмосковья после публикации портрета "Неизвестный":
"Вы мне растревожили душу этим рисунком.
Мой брат был участником боёв за Сталинград, и отправлен в госпиталь.
Далее все нити оборвались.
Мои родители, а позже я, писали во все возможные инстанции, архивы,
Министерство обороны, но он до сих пор значится пропавшим без вести.
Моя мама всю жизнь утверждала, что её сердце подсказывает ей, что
Борис жив, так с этим убеждением она и умерла.
Я отправляю вам фотографию моего брата, согласитесь, что есть сходство... Умоляю вас, не оставьте без внимания моё письмо".
На канале есть подборка "Мой герой по итогам месяца". В мае, когда мы отмечали День победы, для меня это Неизвестный солдат. Возможно, это Григорий Волошин, а, может, брат автора письма из Подмосковья. Число пропавших без вести в годы Великой Отечественной составляет до 2,4 млн человек:
Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен.
Пишите свои мысли в комментариях, жмите палец вверх и обязательно подписывайтесь на канал "А ну-ка, бабушки!".
15 мая исполнилось 83 года Светлане Светличной. Прочитать о ней можно тут.
Всем хорошего дня, Виктория Самарская