Тяжелый бордовый занавес на сцене дома культуры наконец закрылся с громким шуршанием, а Григорий Левин так и остался стоять в своей театральной позе.
Его номер был последним на этом студенческом фестивале. А как он спел! Замахнулся аж на арию Ленского, в изящно сидящем на нем фраке, весь такой импозантный! Красавец, чего уж там. Просто дьявольски хорош: высокий, пластичный, с выразительной мимикой и живыми темными глазами… Звезда эстрады университета.
Аплодисменты не смолкали, а он уже пошел в сторону «закулисья», уставший, выжитый как лимон. И тут же поймал на себе ее взгляд. Мышка-Маришка, как ее прозвали в университете.
Невзрачная, курносая, рыженькая, совсем заурядная барышня, которая всегда смотрела на него, как на… ну, может не Бога, но на голливудского красавца первой величины – это точно.
Надеяться ей было не на что, конечно. Она и мечтать о нем не смела. Но ей всегда хватало того, чтобы находиться за кулисами, подавать ему сценические атрибуты костюма по мере надобности: перчатки, цилиндр или еще какую-нибудь мелочь. А после выступления восхищенно восклицать:
- Потрясающе, Григорий! Браво! Ты, как всегда, на высоте!
Вот и сейчас то же самое. Уходя со сцены под привычные овации, Левин мельком взглянул на рыженькую девчонку и поймал ее влюбленный взгляд.
«Ну и наградила ее природа! — подумал он, саркастически улыбаясь. — Такая забавная…»
На большее его не хватило, даже чтобы поблагодарить за восторги. Он снял с себя тесный фрак, точнее, куртку, передал ей и заспешил в гримерную.
Он устал и нуждался в разрядке. Переодевшись и приведя лицо в порядок, решил позвонить Миле. Эта влюбленная кошка готова бежать к нему в любое время суток по первому зову и делать все, что только он пожелает. Но телефон Милы оказался вне зоны доступа.
«Наверное, зарядить забыла, вот овца!» — подумал Григорий с легкой злостью и стал продумывать варианты, с кем бы скоротать сегодняшний вечер.
Ольга Мещерякова - та еще фифа. Ее можно было бы раскрутить на кафе с дальнейшим продолжением. Но у нее отец декан факультета. Тут можно так вляпаться, что завязнешь по уши. Значит, отпадает.
Людочка Панфилова хороша, но она влюблена в какого-то военного, тоже глухой номер.
Может быть, Аська Свиридова? Нет, эта остра на язык и слишком умна. А Григорий умных девиц не любил — зачем ему проблемы? Будет потом «предъявы» выставлять типа: так ты со мной теперь или просто гульнул и в сторону? Еще и на смех при всех поднимет в отместку. Нет уж, увольте!
Григорий вышел из гримерки, наткнувшись на художественного руководителя их студенческой команды.
- Молодец, Левин! Вытянул нас напоследок. Первое место за нами, я уверен, - сказал он бодро и похлопал его по плечу.
Маришка привычно раскладывала реквизит в массивный сундук. Подкравшись на цыпочках, Григорий закрыл глаза девушки ладонями. Она дотронулась до его рук, провела по ним мягкими пальцами…
- Левин?! — прошептала она.
- Ах ты, Рыжик! — нежно пробормотал Григорий и обнял растерянную и оцепеневшую от неожиданности и внезапного счастья девчонку.
Обаять девушку, причем любую, никогда не составляло для него особой проблемы. А в данном случае все вообще проще простого — Маришка и так без памяти в него влюблена. И причем давно.
«Ну, не очень интересный вариант! Без борьбы и сопротивления, — сказал он себе мысленно и тут же добавил: - Хотя… Почему бы нет? На безрыбье, как говорится…»
Он терпеливо дождался, пока Маришка-мышка закончила с реквизитом, при этом она постоянно поглядывала на него и улыбалась загадочно. А затем они вышли из дома культуры и побрели в сторону ее дома. Он знал, что Марина снимает комнату в центре, и направлялись они явно туда.
Ночной город жил своей жизнью. Стрекотали цикады в ближайшем сквере, гулко кричала какая-то птица, раздавались загадочные шорохи вокруг… Григорию было скучно, и мысль о том, куда запропастилась Мила не давала ему покоя. Даже болеть за их команду не пришла!
И вот назло ей он и решил отомстить за пренебрежение. Никогда он не останется без женского внимания и женской ласки! И выбирать всегда будет сам. А на Миле свет клином не сошелся!
Маришка как-то сразу обмякла в его объятиях, горячо и часто целовала его и говорила, говорила, говорила… О том, что давно любит, что будет всю жизнь помнить эту ночь и ни на что она не претендует…
«Лучше бы помолчала!» — подумал с досадой Григорий, начиная чувствовать себя последним нeгoдяeм. Просто так, мимоходом, воспользовался чувствами очень хорошей, влюбленной девчонки. И сам удивился: раньше угрызениями совести он не страдал.
Утром они вместе отправились в университет на первую пару. Маришка льнула к нему, что-то увлеченно рассказывала… Но он ее не слушал. Ночь закончилась, а при свете дня эта неказистая девушка не вызывала в нем никаких романтических чувств.
На ступенях перед входом в университет стояли Аська Свиридова и Мила с подругами. Увидев Григория с Мариной, они зашептались многозначительно, И Аська заявила как можно громче:
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть… о любви красавца Левина и рыженькой Джульетки! А, девчонки?
Девицы угодливо захихикали, Мила развернулась и ушла, а Григорий нервно выдернул руку из-под локтя смущенной Марины и быстро пошел вслед за Милой.
Объясниться с ней не составило большого труда. Красивая, синеглазая брюнетка даже подумать не могла, что ее парень мог хотя бы на одну ночь променять ее на эту… простушку. «Это нонсенс», - решила она для себя и в подробности той ночи не вдавалась.
К тому же, это было не в ее интересах. Она и сама провела эту ночь в молодежной компании с параллельного потока. Они отмечали день рождения Ольги Мещеряковой, дочери декана. И пропустить такое событие Мила не могла.
Поэтому вся эта история вскоре забылась. Григорий Левин был на высоте, они выиграли в конкурсе молодежных талантов, и все благодаря ему, а точнее, его голосу и харизме. Мила хвалила его, говорила, что гордится им, а он стал терять к ней всякий интерес.
И это было ужасно! Его вдруг стало тянуть к Маринке, к той рыженькой невзрачной девушке, которая подарила ему себя, призналась в любви с первого курса и просила не переживать: она ни на что не претендует, а это ночь… просто подарок судьбы.
Но Маришка внезапно исчезла! Она бросила университет, никому ничего не объясняя. И из комнаты съехала. Почему, никто не знал и не интересовался.
И до самого конца учебного года Григорий так и промучился этой неизвестностью. Она снилась ему по ночам, ласковая, нежная. Он помнил запах ее волос, нежные, как легкие бабочки, поцелуи и слезы «счастья», как она сама их называла, на ее щеках.
Прошел еще один учебный год. Григорий окончил университет, порвал с Милой, перестал выступать на студенческой сцене, кураж пропал. Да и голос поблек, публика больше не одаривала его бурными овациями, везение ушло, уверенность в себе тоже.
Но самое странное и неожиданное это то, что Григорий каждую девушку теперь сравнивал с Маришкой. И это сравнение всегда оказывалось не в пользу признанных красавиц.
Она была такая настоящая, живая… А манерные ужимки богатых папенькиных дочек вызывали в нем раздражение.
Марину он нашел после окончания университета. Навел справки в деканате и отправился в ее маленький провинциальный городок. Там отыскать девушку не составило большого труда. Он присел на лавочке в уютном зеленом дворе и стал ждать.
Она появилась вскоре, держа на руках маленького чудесного карапуза. Пухлые щеки, беленький с рыжеватым пушком на голове. Он спокойно сидел на руках улыбающейся мамы. И как же Марина похорошела!
Григорий шагнул навстречу, боясь поверить в то, что он увидел: его сын?! Марина приостановилась, и ее лицо запылало от растерянности и удивления.
- Гриша…, - выдохнула она, пока он рассматривал маленького мальчика, находя в нем свои черты.
- Это мой? – наконец спросил он.
- У нас папа есть, - ответила Марина. – Я замужем, Гриша. Но я очень рада тебя видеть. Только пожалуйста, уезжай… Я ни на что не претендую.
Он хотел еще что-то сказать. Но тут во двор въехала машина, вполне приличная для такого провинциального городка. Из нее вышел дородный мужчина, подбежал, подхватил малыша на руки, поцеловал Марину в щеку и со словами «жду дома» исчез а подъезде.
Тем же вечером Григорий Левин уехал к себе, испытав чувство огромной досады и разочарования в жизни. Он вдруг понял, как много потерял, гоняясь за никчемными девицами, обхаживая их и красуясь в их обществе, вместо того, чтобы осчастливить себя бескорыстной любовью этой кроткой, милой девушки.
А теперь она растит его сына, в этом был уверен, он видел глаза малыша, свои глаза в детстве. А рядом с ней надежное плечо, мужчина, который обошел его на самом важном жизненном вираже. И это была наибольшая потеря в его жизни, с которой он еще не скоро смирился.