Предыдущая глава:
Глава № 13. Чужая сестра. Часть 2.
Щёлкнул затвор дробовика, досылая в ствол первый патрон с картечью. Рустам провернул большим пальцем перстень камнем внутрь ладони. Чуть нажал на завибрировавшие грани.
- Я не шучу, козлина. По ногам бахну, мало не покажется. Убить не убью, но кости в труху размолотит. Больно будет! Очень!... Повернись, кому говорю.
- Не твоя сейчас масть братец, чтобы так себя вести. Погоди, я тебе предоставлю небольшую демонстрацию.
Время во дворе питомника, вдруг замерло для Виктора. С недоумением, он наблюдал как странный незнакомец вдруг резко, в один шаг, переместился в сторону подошедшей собаки. Чуть поклонился манерно, приподняв одну полу своего одеяния. И в ту же секунду, из под опускавшейся чёрной ткани плаща, на Скворцова бросился верный друг Трезор. С безумной яростью в глазах, пёс в три прыжка преодолел разделявшее их расстояние. Уже прицелился сделать последний, смертельный бросок в горло любимого хозяина. Сильные лапы уверенно отправили зверя в решающий прыжок.
На полном автомате, чуть поднялся ствол заряженного ружья. Палец дёрнул спусковую скобу. Дуло плюнуло в сторону собаки смертельную дозу свинца. Уже в прыжке. Ломая грудину, пронзая лёгкие и сердце животного, Трезора встретила картечь из «Магнума» 12-го калибра. Смерть была мгновенной. Мёртвый уже лучший друг, бесформенным светло-серым кулем, скомкался у ног.
Виктор ошарашенно переводил взгляд с непрошеных гостей на мёртвого пса и на ещё дымящийся ствол помпового дробовика. Весь его мир рухнул в одночасье. Он не был готов к такому предательству, не ожидал его от верного своего товарища. Которого выпестовал из крохотного щенка в отлично дрессированного и послушного охранника. Оружие выпало из ослабших вдруг пальцев. Голос Рустама вывел его из оцепенения.
- Я думаю, этого достаточно. Что ты смотришь, собачья душа? Вот так и бывает. Был друг, да теперь нету.
Он подошёл вплотную, поднял со ступенек ещё дымящуюся чашку. Сделал глоток, поморщился.
- Что вы за бурду растворимую здесь пьёте. Фу, ну и гадость.
Вылил остатки кофе на землю, поставил чашку обратно на крыльцо. Наклонился, поднял с земли ружьё.
- Нормальная машинка. «Ремингтон». Охотишься? Или так, для таких как мы держишь?
Ловким движением отщёлкнул из магазина оставшиеся патроны, сунул их во внутренний карман плаща. Пустой дробовик прислонил к стене. Подошёл к неподвижно застывшему на месте Виктору, потряс его за плечо.
- Ээээ...парень, давай-ка…отомри. Пошли в дом, покалякаем за жизнь. Ты теперь в нашей команде. Чего залип-то?
Мужчина продолжал стоять, вперившись остекленевшим взглядом в убитую им собаку.
- Ника, ты его держишь, что-ли? Отпусти родственника сейчас-же. Ему ещё за руль сегодня.
Вероника развела руками, покачала отрицательно белокурой головой.
Виктор вдруг вздрогнул всем телом и осел на землю. Сквозь сжатые зубы, рвались наружу горькие слёзы.
Через полчаса, все четверо сидели в кухне. Алёна со стеклянными глазами на диване. Рустам шумно прихлёбывал горячий чай из большой, синей кружки с отколотой ручкой. Через стол от него, на табурете сидел Виктор. Положив перед собой тяжёлые ладони, он уперся мрачным, немигающим взглядом в покрытую многочисленными царапинами, пластиковую столешницу. За спиной брата, присела на подоконник Вероника. Нервно теребя молнию на дождевике, смотрела в спину ему с жалостью. Тот сквозь зубы процедил:
- И что теперь?
Скворцов поднял мутно-красные глаза на Юсупова. Тот спокойно поставил на стол чашку и поёрзал на неудобном табурете.
- А всё просто. Ты нам нужен, собачья душа. Затем и пришли. Дело у нас общее с твоей сестрой. И вот с этой...второй женщиной...
- Алёной — подсказала Вероника.
- Ага, Алёной. Обошлись бы и без тебя. Но вот топорик твой оказался бесполезным. Не рабочим, можно так сказать.
Рустам отхлебнул ещё глоток и кивнул головой на завёрнутый в старый пододеяльник, мясницкий инструмент. Во взгляде хозяина дома мелькнуло недоумение:
- Так зачем же его тогда украла...она…
- Ника — подсказал Рустам — сестра твоя родная.
Виктор опустил тяжёлую голову на ладони, энергично выдохнул, часто затряс шевелюрой.
- Нет...Не сестра...Нет у меня сестры. Умерла в больнице...давно уже.
Он медленно обернулся. Вероника отпрянула, вжалась в подоконник. Переплела с хрустом тонкие пальцы.
- Это не она...просто похожа. Так что теперь? Кто вы и зачем я вам?
- Повторяю. С топориком промашка. Ты же мясник? То есть, топором этим должен мяско рубить. Ну, свинок там, овечек, коровок приговорённых на запчасти раскладывать? Так почему же не рубил? Топорик-то совсем чистый…
- Не успел ещё. Только купил, он в смазке ещё защитной был...с завода.
Рустам досадливо поморщился, повернулся к Нике:
- Ну ты и балда, Вероничка. Ведь инструкции были предельно понятные. Топор нужен мясницкий. Которым мясо рубили. Желательно, чтобы долго рубили. В идеале, живых животных. Но, не принципиально вообще-то.
Девушка огрызнулась:
- Я как будто знала. Новый он или нет. В смазке или нет. Вижу топор, я и взяла. Витя нас с Чуком и Геком, вообще чуть из ружья своего тогда не положил. Не было времени топоры проверять. Рубили ими кого-то или не рубили.
- Ладно, проехали. В двух словах, попробую объяснить, что нам от тебя нужно. Лет двадцать пять назад, участвовали мы с твоей сестрицей в некотором… - Юсупов отхлебнул стремительно остывающего чая — в некотором эксперименте. Ну, наверное так можно сказать. Глупые были, молодые. Жизни хотелось красивой. А у нас в совке, сам понимаешь… С красивой жизнью была напряжёнка. Серо-унылое житьё, с редкими вкраплениями трудовых подвигов по особым праздникам.
Сзади, на диване завозилась Алёна. Застонала тихонечко, захныкала, сползла на давно не мытый линолеум пола. Подняла глаза, полные слёз на Веронику.
- Вы кто? Где мы? Что со мной было?
Рустам покрутил перстень на пальце:
- Сиди спокойно, девочка. Я же тебе говорил, что всё с тобой будет нормально. Если глупостей не будешь делать.
Резко повернулся, в голосе сквознула сталь:
- И не будешь задавать много глупых вопросов!
Алёна запнулась. В округлившихся глазах, встали подступающие слёзы. Тем не менее, она заползла с пола обратно на диван. Тихонечко пошмыгивая носом и бормоча что-то про себя, принялась изучать рисунок нитей в тканевой обивке.
Юсупов отхлебнул ещё чая. Посмотрел на Виктора. Потом перевёл взгляд на скукожившуюся за его спиной, Веронику. В комнате стало вдруг очень тихо. Исчезли даже остатки привычных, бытовых звуков, которые не замечаются в привычном, жизненном потоке. Рустам встал, достал из внутреннего кармана плаща «Амулет страсти» и небольшую жестяную коробочку.
Скворцов без интереса наблюдал за ним, сложив тяжёлые ладони на столешнице:
- Что, опять какие-нибудь фокусы?
Рустам не торопясь открыл коробочку, в которой обнаружились небольшие, сероватые комочки. Мужчина взял один, растёр в пальцах над чашкой с остывшим чаем. Медленно подвинул поближе к Виктору.
- И…? Ты издеваешься? Что это за мышиный помёт? Объяснишься может сначала?
- Отхлебни. Так будет понятнее. Не боись, не отравлено.
Юсупов взялся за чашку, сделал небольшой глоток. Опять пододвинул к собеседнику. Тот принюхался. Пахло на удивление приятно. Больше всего запах напоминал свежую выпечку, щедро сдобренную ванилином и мускатным орехом. Виктор помешкал, но всё-таки отпил немного. Вкус был сладковато-терпким, с нотками вишни и дуба. Совершенно неожиданно, учитывая что ванильно-мускатная отдушка начисто пропала. Мужчина пригубил ещё. Больше никаких вкусовых откровений не проявилось. Он разочарованно вернул чашку на стол и посмотрел на Рустама. В этот момент, скрипнула дверь и в кухню вошёл его верный Трезор. Совершенно живой и здоровый. Пёс игриво припадал с каждым шагом на передние лапы, яростно мотал обрубком купированного хвоста. Подойдя к хозяину, собака положила голову ему на колени и боднула в живот. Питомец подставил для ласки большую лобастую морду, как делал ещё в щенячьем детстве.
- Это как?! Что? Почему? Я же...
Виктор как будто наполнился заново внутренним светом. Обмякнув, он буквально сполз с табурета на пол. Обнял своего мохнатого друга, что-то шепча ласковое и успокаивающее. Гладил его по холке, трепал за уши. Мужчина был абсолютно счастлив в эти секунды. Вся боль и горе ушли вдруг. Алабай лизнул его в щёку, глядя преданными глазами. Скворцов взялся за ошейник и зарылся лицом в густую собачью шерсть.
За его спиной, Вероника сделала уже полшага в сторону севшего вдруг на пол брата. Но, властный жест Рустама оставил её на месте:
- Не мешай ему. У него сейчас всё хорошо. Сходи пока, погрузи вещи в Газель. Он тут прощается со своей псиной, надо по остальным собачкам вопрос решить. Топор захвати с собой. И ключи от вольеров, я на вешалке в прихожей их видел. У нас с тобой ещё час-полтора. До рассвета надо бы из Московской области выскочить.
Кивнул на Алёну, протянул Нике чашку с остатками напитка:
- Не забудь нашу даму. Пусть тоже глоток сделает. А то, одни отрицательные эмоции у неё в последнее время. Для психики вредно. Остальное вылей. Не вздумай сама пить, не мне тебе объяснять, чем может закончиться...с твоими-то способностями к поджигательству.
Вероника кивнула и обойдя пускающего на линолеуме слюни старшего брата, вышла из кухни. Рустам задумчиво покрутил закрытую жестянку и пробормотал:
- Мда...корни Ибоги - сильная штука. Забористая...
Встал напротив Алёны, протянул ей чашку:
- Выпей немного…Только запомни... — мужчина присел рядом, приподнял подбородок девушки загорелой ладонью — ...вся магия, она только у тебя в голове. Слышишь мои слова?! Только в твоей голове! Не в реальности, только в твоём сознании. Пока ты жива...пока ты в уме...она для тебя существует. А теперь, пей!
Соколова послушно сделала небольшой глоток остывшего чая с загадочной ибогой. И глядя прямо в глаза своему похитителю, крепко уснула. Рустам удовлетворённо вздохнул, растёр сильными круговыми движениями напряжённые скулы и виски. Подошёл к окну, выглянул во двор. В ярком свете электрических ламп, Вероника одну за другой, рубила мясницким топором головы собакам из питомника.
В зловещей тишине слышалось только глухое «хххек», когда лезвие топора, с небольшим оттягом, прорубало кости шеи очередной, несчастной жертве и впивалось в изрубленную поверхность топчана. Перед ногами девушки, лежали уже три или четыре обезглавленных собачьих тушки. Примерно с десяток ещё живых, наблюдали безучастно поодаль, покорно ожидая своей участи. Ни визгов, ни стонов, ни даже предсмертного хрипа. Каждая подходила по безмолвному приказу палача на указанное место и покорно подставляла шею под смертоносное лезвие. Так же и ни одной эмоции нельзя было прочитать на лице Ники. Лишь лёгкая тень брезгливого недовольства, в моменты когда брызги крови попадали мимо мясницкого фартука на сапожки девушки.
Рустам покосился на блаженно лыбившегося Виктора, ухмыльнулся:
- Да, братан. Ты наверное прав. Она уже давно не твоя сестра…
Через час, белая цельнометаллическая «Газель» уже выруливала на «бетонку». Пропустив пару торопящихся, ночных бензовозов, Юсупов нажал на педаль газа. В свете фар, появился дорожный указатель - «Ярославское шоссе». Машина, наращивая скорость, направилась в сторону Ногинска. На пассажирском сидении, безмятежно дремала Вероника. Рядом лежал большой топор, наконец попробовавший живой крови. Ставший настоящим убийцей. Вымытый и насухо вытертый ветошью, он ещё ощущал её солоноватый привкус на своём лезвии.
Ночная осенняя дорога была пуста. Даже редкие таксисты, в этот предрассветный, хмурый час, не попадались навстречу. Рустам ехал в Волгоград. Навстречу своей цели. Нетерпение жгло его изнутри. Так близко к её достижению, он ещё не был никогда.
Следующая глава: