Поступок

Из дощатого сарая доносился детский плач. Кто-то находился здесь уже больше недели, кого-то привезли вчера. Ребятишки лет пяти хныкали, те, что постарше, с опаской поглядывали на дверь. Девочки и мальчики разошлись по разным сторонам строения. Володю Сизова три дня назад бросили в этот сарай полицаи, именно бросили. Рано утром в деревенский дом, где он жил с матерью и совсем маленькой сестрой, без стука вошли полицаи. Наставив на его маму оружие, они приказали Володе собраться. Мать попыталась отстоять сына, но её сильно избили, когда он уходил, она лежала на полу без чувств. Вспомнив родной дом, Володя чуть не заплакал. Уже на второй день пребывания в сарае, его внимание привлёк мальчик, по виду ровесник, лет по тринадцать. Он всегда сидел в стороне от других и был, в отличие от других, спокоен. Когда приносили скудную еду, он не ел её всю сразу, как остальные, что-то откладывал в карманы штанов. Вечером Володя решился подойти к тому мальчишке.
- Все ноют, а ты спокоен? Какая причина? – Володя старался смотреть мальчику прямо в глаза, так учил отец.
- А чего мне волноваться? Хуже чем было, не будет.
- А было хуже? – заинтересовался Володя.
- Было, ещё как!
- И как это произошло?
- Слушай, парень, для того чтобы я тебе рассказал, что да как, нам нужно познакомиться.
Володя протянул правую руку.
- Владимир, - представился он.
- Валерка, - ответил на его рукопожатие мальчик.
- Валерий?
- Нет, Валерка. Я так привык, да и имя не моё.
- Как это не твоё?!
- Так меня в детдоме назвали.
- А родители где?
- Не знаю, я их никогда не видел.

Ночь прошла тихо, даже малыши не плакали. Володя лежал рядом с Валеркой и долго думал, прежде чем уснуть. Его новый товарищ спал безмятежным сном, Володя ему завидовал. Ранним утром в сарай вошли два полицая. Один принёс таз с кусками хлеба, второй бадью с водой. Первыми накормили девочек, мальчишкам досталось совсем немного, Володе ничего. Глядя на него, Валерка протянул ему засохшую краюху:
- Ешь, скоро силы понадобятся.
Зачем нужны будут силы, Володю интересовало мало. Он буквально проглотил подаренную пайку хлеба.
- Зря ты так! Едой надо наслаждаться. Кто его знает, когда другой раз можно будет поесть, - не одобрил его поступок Валерка
- Всё-то ты знаешь! – огрызнулся Володя.
- Знаю, поэтому и советую. Стыдно за еду драться?! Сиди голодным! - Валерка сделал вид что обиделся, Володя почувствовал себя виноватым.
- Прости, не хотел обидеть, - извинился он.
- Меня обидеть?! – отреагировал Валерка, и засмеялся так громко, что маленькие дети снова расплакались.
Чтобы уйти от ссоры, Володя спросил его, где тот побывал за свою жизнь.
- Где я только не был! – Валерка закатил глаза, видимо вспоминал, - Ты море видел?
- Нет. У нас возле деревни есть большое озеро! – похвалился Володя.
- Озеро! Скажешь тоже! Море – это море. Представь себе, что ты стоишь на одном берегу, а другого не видно!
- Как это не видно?!
- А вот так! – Валерка был доволен впечатлением, которое произвёл на своего нового знакомого.
- Ну, раз ты такой знаток, то скажи: зачем нас здесь держат?
- Проще простого – отправят в Германию.
- Как это в Германию?! У меня дома мама, сестра совсем малая.
- А им плевать.
- Злой ты! Нас здесь как скотину держат, а тебе весело! – пришла очередь обижаться Володе.
- Скотину?! Я как-то ехал на поезде в вагоне с коровами, там было чище.

Следующее утро было примечательно тем, что вместо сухарей, в сарай, принесли почти свежий хлеб, а ещё, хоть и разбавленный водой, мясной бульон.
- Скоро всё случится, - сказал Валерка и задумался.
- Что?! Что случится? – спросил Володя, но ответа не услышал.
Ближе к обеду за стенкой сарая послышался лай собак. Двери, которые никогда до этого дня не открывались полностью, распахнулись настежь.
- Пора, ребятишки, я вам даже завидую. Поднялись и к выходу, идти совсем ничего, - полицай, сказавший эти слова, выглядел добрым, но ребят было не обмануть.
Всех вывели на улицу, там стояли немецкие солдаты. Как только дети построились, из сарая вынесли тела троих умерших за ночь. Один из них был ещё совсем маленький.
- Туда, - «добрый» полицай показал в сторону дороги.
Его «совсем ничего» заняло почти два часа, дети помогали друг другу, как могли. Подошва на правом ботинке Володи грозила вот-вот оторваться, но он не отставал от Валерки. На дороге стояли два грузовика. Полицаи и немцы помогли залезть в них только младшим детям, остальные должны были справиться сами. Час тряски по ухабистой дороге и Володя услышал паровозный гудок. Раньше он один раз его слышал, запомнил за мощь и громкость.
- Приготовься, - почти незаметно толкнул его Валерка.
Володя хотел спросить к чему, но машина остановилась. Под лай собак их стали подводить к железнодорожному вагону. Видимо для того чтобы дети быстрее вошли в вагон, к его дверям был приставлен настил из досок. Подгоняемые криком полицаев и лаем собак, дети вошли на него гурьбой, дерево затрещало и стало ломаться.
- Вниз, быстро! – Валерка толкнул Володю, не дав тому опомниться.
Что было дальше, тринадцатилетний мальчишка запомнил смутно. Валерка тянул его за руку, помогал перелезть через какие-то валуны, рельсы. Укрывшись за разрушенной кирпичной стеной, мальчишки пытались отдышаться.
- Форы у нас мало! – Валерка был недоволен тем, что получилось, - скоро спохватятся. Бежим.
Хорошо сказать - бежим! Подошва ботинка Володи предательски подворачивалась, и произошло то, что должно было произойти – он упал, подвернув ногу.
- Как не попрёт сначала, так жди беды, - Валерка втащил его в узкую щель между обломками кирпичной стены.
Снаружи послышался топот сапог, Володе хотелось кричать от боли, но Валерка закрыл его рот своей рукой.
- Как говоришь твоя фамилия? А отчество? А мать как звать, сестру?
Ничего не понимая, Володя сказал всё, что от него требовал его новый друг и спаситель.
- Вот, - Валерка положил на лоскут материи маленькие кусочки сухарей, - только помни, всё сразу не ешь!
- Ты чего задумал?! – недоумевал Володя.
- Ты к себе возвращайся, только домой не ходи, схоронись где-нибудь. Тебя искать не будут, матери твоей не навредят.
- А ты как?
- По мне плакать некому! Прощай!
С этими словами Валерка вылез наружу. Через несколько минут Володя услышал мальчишеский крик, выходило, что ему было больно.

Три дня Володя сидел то ли в подвале, то ли в засыпанном обломками помещении. Валеркины сухари, как бы он не пытался их экономить, закончились уже на второй день. Выручила большая лужа, отстоявшаяся вода была пригодна к питью. Боль в ноге стихла, он несколько раз прошёлся по тёмной комнате, проверяя, сможет ли идти. Тёмной ночью Володя выбрался из своего убежища. Направляясь в сторону дома, он старался никому не попадаться на глаза. Памятуя предостережения Валерки, домой решил не соваться, спрятался на старой лесопилке. Наблюдая издали за деревней, видел свой дом, маму, которая развешивала бельё.

Через месяц Володя встретил партизан, началась лесная жизнь. В одной из засад, тяжелораненый полицай рассказал, что его, Володю, будто бы убили на станции при попытке сбежать из поезда в Германию. Сил мстить у юного партизана прибавилось, он дрался с фашистами за двоих. Показаться родным, Володя решился только после того, как его деревня была освобождена от немцев. Они удрали, забыв половину своего оружия. В Красную Армию его не взяли из-за юного возраста. Он помогал взрослым восстановить деревенское хозяйство, а с началом учебного года снова пошёл в школу. Окончив её, поступил в педагогический институт. По распределению попал воспитателем в детский дом. Разные там были ребята. Многие ещё не забыли трудности войны, многие были озлоблены на всех и вся. Володя, теперь уже Владимир Николаевич, старался найти подход к каждому ребёнку. Его рвение к воспитанию оставшихся без родственников детей заметили. Через два года он стал директором детского дома. По его указанию, всех мальчиков, о ком ничего не было известно, называли Валериями. Он хотел хоть как-то отблагодарить того мальчика за поступок, который помог Володе сохранить жизнь и помогать другим.