Я допускаю, что Ваш скороспелый вывод возник оттого, что Вы возможно где-то слышали, что его организация продала Канаде пятнадцать гражданских вертолетов. И это добрый знак для России, поскольку они представляют с нуля российскую конструкцию. Надеюсь, что я тоже имею к ним кое-какое отношение, но совсем не то, о чем Вы подумали. Не торгую я вертолетами, абсолютно ничего не смыслю в этом деле, да и абсурдно предполагать, что дискуссия о фундаментальной науке - лучшее место для «бесплатной рекламы». Не купите ли физики-биологи-математики, вертолетик.9
И, наконец, Олег Попов. «Луч света в темном царстве». Вы так, уговариваете меня Олег, опять же ссылаясь на мои слова, что я готов поверить, что будущее у российской науки есть. Если же серьезно, Вы ломитесь в открытую дверь. Я полностью согласен с Вами. Послушайте же и меня.
Начнем с головы. Что-то я не припомню, чтобы в Белом Доме (США) было Министерство науки или что-либо подобное. Зато в нашем Белом Доме оно есть. Хотя если поразмыслить, Министерство науки - это такая же государственная глупость, как и Министерство культуры; как могут чиновники руководить творческим процессом0
Обе эти структуры сугубо советского свойства. Их назначение - распределять и пресекать, потребляя при этом на собственные нужды средства, на которые бы мог работать крупный научный центр. Распределяют они финансы, а пресекают технологическое или политическое инакомыслие. Последнее в идеологическом плане было даже более важным. Это тоталитарные органы, доставшиеся нам в наследство от тоталитарного государства.
Но вот мнение Юрия Сенлчева «Лично я затеял эту дискуссию лишь с одной целью - вызвать на диалог людей в правительстве, отвечающих за науку в стране, конкретно министра науки и технологий, что он персонально думает, как выходить из сложившейся ситуации, какое он видит место нашей науки в сегодняшней науке...».
Это ли не пример, простите, всё того же тоталитарного мышления по второй части формулы российского управления0 (См мое предыдущее выступление) Стоять с протянутой рукой и просить «Подайте». Ну и где же они эти мнения начальников от науки.0 Неужели трудно понять, что, если даже они расшибут свои лбы о стены, они не выбьют из тощего российского бюджета ни одного дополнительного рубля. Чтобы мы тут ни наговорили, они всегда ответят «по одежке протягивайте ножки». Уже протягивают...
Не помогут здесь и такие, то и дело встречающиеся в дискуссии заклинания:
«Единственно, что можно сделать для науки, как и для всего остального в России, - найти и выбрать неверующих политиков, готовых делать дело. А если это не произойдет, любые мудрствования по поводу перестройки в науке будут маниловщиной». (Игорь Ефимов) И так далее. Где ж их взять-то, неворующих? Политика всегда «грязное дело».
«Прежде всего должна измениться экономическая ситуация. Наш доморощенный олигарх должен научиться считать не только сиюминутную прибыль, но и перспективную...» (Юрий Сеничев). Никому он ничего не должен, кроме компаньона по договору и государству по налогам. Главный экономический закон капитализма - получение прибыли, поэтому при нормальном хозяйствовании, олигарху на все остальное начхать. Такая у него работа. Все остальное от лукавого, тоесть от марксизма-ленинизма. Там же, «Ответ очевиден - надо создавать максимально интеллектуально ёмкие производства». И с этим все ясно. «Вертолеты нужно делать хорошо», - говорил у нас один высокопоставленный деятель. Рекомендую прочитать статью во втором номере Е-МН «Блеф». Куда уж более наукоемкое производство как современный истребитель, а что вышло. Ту-144 в свое время оттянул на себя 2,5 млрд тех еще полновесных рублей, а много ли это кому дало, тем более фундаментальной науке.0 Ещё конкретный совет Юрия Сеничева: «Добычу природных ресурсов необходимо национализировать, как можно быстрее, поскольку именно они послужат локомотивом на начальном пути. И не дай нам Бог сделать образование платным!», Сейчас
много говорят о Каспийском нефтяном шельфе и Каспийском трубопроводе. Что-то не услышал я там абсолютно ничего о фундаментальной науке. Зато Рокфеллер - самый богатый человек планеты, по совковым оценкам злостный «частник», нагревший руки на нефти, помимо других своих щедрот американскому народу, создал гигантский Рокфеллеровский фонд который обильно питает вот уже почти сотню лет, в том числе и фундаментальную науку.
Западное образование (настоящее) - это также сплошь частное, очень дорогое, но оплачиваемое через различные фонды, а потому для толкового студента нестрашное. Есть и государственное, - там, где в основном учатся дети нижних слоев общества и иммигрантов. Именно оно нам доступно и потому дает столько поводов для насмешек в сравнении с нашим, истинно средним образованием.
Очевидно одно: все эти заклинания, находящиеся вне сферы нашей компетенции и возможностей, никоим образом не возродят российскую науку.
Поэтому сколько я не размышлял о предложениях, прозвучавших в ходе этой дискуссии, сколько мысленно не предлагал своих вариантов, пока не вижу ничего более действенного для возрождения отечественной науки, кроме предложенного мною прошлый раз Фонда Передовых Технологий России.
Прежде, чем что-то импульсивно решать в нашей бедной стране, давайте, как это обычно делают разумные хозяева, посмотрим, что делается у других людей. Вот последние данные о фондовой деятельности в Америке, которые я взял из статьи Владимира Торчилина - «Новое русское слово». 8 января 1999 г. Называется она очень странно для русского уха: «Что делать с лишними деньгами0». Позволю себе выборочно процитировать.
«<...,> В нормальных человеческих условиях владельцы законным образом приобретенных крупных состояний не только не прячутся от бдительного ока государства или от завистливых взглядов соседей, а, совершенно наоборот - сами изыскивают разнообразные пути, как бы своими деньгами поделиться. Именно поэтому значительное число американцев, у которых образовалось больше денег, чем им может понадобиться, пытаются создать надежные механизмы крупной благотворительности. Одним из наиболее распространенных в наши дни механизмов является организация так называемых некоммерческих фондов. Координационный центр этих фондов, расположенный в Нью- Йорке, недавно сообщил, что из примерно 45 тысяч благотворительных фондов Америки, выдающих гранты на самые разные полезные цели, более 9 тысяч создано только за последние 9 лет. В прошлом налоговом году только эти новые фонды владели примерно шестнадцатью миллиардами долларов (напоминаю - безвозмездно внесенных богатыми людьми, - И.Н.), из которых за тот же год в виде различных благотворительных грантов было выдано на разные нужды примерно 1.1 миллиарда. А всего, по данным налоговой службы, в распоряжении благотворительных фондов находится около 250 миллиардов долларов. ... (А я напомню, что принимаемый сейчас Думой государственный бюджет России составляет 20 миллиардов долларов, h.Н.).
<...> Рокфеллеровский фонд явился прообразом многих нынешних благотворительных фондов. И все больше и больше богатых людей такие фонды создают. Только за последнее время крупные целевые фонды создали такие финансовые магнаты, как Джон Мэлони (глава крупнейшей американской телекоммуникационной сети), который создал Фонд семьи Мэлони для поддержки образования. Размер фонда около
полутора миллиардов долларов. Примерно миллиардный фонд в поддержку различных начинаний ООН создал хорошо известный телевизионный магнат Тэд Тернер <...>
Но это лишь самые крупные примеры. Многие люди, достаточно богатые, чтобы делать крупные пожертвования на благотворительность, но недостаточно богатые, чтобы организовывать собственные многомиллионные фонды, вступают в объединения (как правило, если так можно выразиться, по месту жительства), которые и создают уже объединенные фонды, например, недавно возникший 155-миллионный фонд Охраны Здоровья штата Нью-Джерси <...> И только в том же Нью-Джерси с начала 1990 года создано 375 фондов разного назначения.
Конечно, налоговые списания пожертвованных денег всем хорошо известны, но против этого мало кто возражает. Более того, многие законодатели выступают за увеличение налоговых льгот для благотворителей, чтобы больше денег попадало в подобные фонды. Как полагают они, создание таких фондов снижает давление на федеральный бюджет, к тому же, как правило, фонды способны проводить политику финансирования различных проектов, более гибкую и динамичную, чем бюрократизированные правительственные организации».
Давайте, у ченые всех российских наук, проведем мысленный эксперимент. Каким- то чудесным образом Российское государство оторвало от своего сегодняшнего хилого бюджета, ну скажем, миллиард долларов на поддержку фундаментальных наук. Дали каждому институту, без всяких ограничений столько, сколько он запросил. Что будет?0
Жена мне подсказывает сбоку: «половину сразу разворуют». Абсолютно точно, по классическому определению Карамзина. Вторая половина нищей стране исчезнет не сразу, а тихо уйдет, при великолепной отчетности, в песок, оставив все те же обветшавшие избыточно-планово - понастроенные при социализме производственные здания, устаревшее оборудование и воспрявший на даровых хлебах научный люд, который с ещё большим остервенением, чем сейчас, будет требовать от правительства новый миллиард.
Выше я сказал Вам, Олег Попов, что полностью согласен с вашим выступлением, которое Вы сделали в ответ на мое. Цитирую Вас, лучше не скажешь:
<«...> Структура науки и технологии, которая служила имперским интересам и политике идеологизированной бюрократии не может ни функционировать, ни просто существовать в «не-тоталитарном» государстве (стране) <...> Прошлая советская наука в этом строе лишняя <...>».
«Созданный огромными жертвами нескольких поколений и сохраняющийся пока ещё научно-технический комплекс непомерно избыточен по отношению к реальному уровню экономического развития России и обречен деградировать <...>» (Андрей Калиничев).
Так дайте же этому монстру отмереть спокойно, чтобы не пострадали все еще работающие там люди, и не пытайтесь гальванизировать этот уже наполовину разложившийся труп.
Как и во всякой чрезвычайной ситуации сейчас важно спасти хотя бы то, что ещё жизненно, что может дать эффективный результат, а через полученные за счет этого средства постепенно возрождать на совершенно новой организационной основе российскую науку, которая, в силу выявленных даже в этой дискуссии особенностей, может и должна занимать передовые рубежи.
Здесь прозвучали очень интересные научные работы, которые могли бы быть в первую очередь реализованы будущим Фондом Передовых Технологий России. Это и «разработка новых технологий уничтожения радиоактивных отходов с одновременной выработкой энергии» (Юрий Сеничев), и «плазменные технологии» (Олег Попов), и «разработка новейших материалов» (Олег Фиговский). Каждый исследователь в свое время расскажет, чем замечательна его работа.
Наш Центр, в свою очередь, может представить новые технологии, которые за короткий срок вольют в экономику России сотни миллиардов долларов. Именно в этом и состоит мой «корыстный интерес».
Чтобы не быть голословным, скажу, что об одной работе в Америке, которая, и у меня есть веские основания утверждать, делается в обход наших, российских интересов по одному из моих патентов (1990 г.), Президент Клинтон заявил в 1993 г.: «Мы начинаем самый грандиозный и смелый проект в истории нашей нации». Но, как говорится, на «самый» есть еще «самее».
Очевидно, что, если Фонд Передовых Технологий России (ФПТР) будет давать гигантские прибыли, а только в этом случае целесообразно осуществлять эту идею, несложно вставить в его Устав процентные отчисления государству, на развитие науки, прибыль и нужды самого Фонда. Это азбучные истины. Важно другое - наука переводится на самофинансирование, она становится независимой от государства. Тогда, быть может, отомрет и другой, абсолютно нежизненный монстр в виде Министерства науки и технологий.
Таким образом, решение вопроса о спасении российской науки переводится из эмоциональной (упрашивание чиновников, «сидящих на науке», как предлагает Юрий Сенчев) в формальнуло плоскость (принятие закона о налоговых льготах для благотворительной деятельности). Как это сделать - спросите у Бооса (бывший скоротечный налоговый министр, организовавший прямую дежурную линию в МН. – И.Н.).
В заключение я хочу поблагодарить редакцию «Московских Новостей» за то, что она открыла и так надежно поддерживает эту важную для нашей страны дискуссию. Сказать откровенно, я узнал об этом событии недавно, прочитав в одной из мингрельских русскоязычных газет, нашел адрес Е-МН и был очарован тем, как здесь подается материал: точно, сжато, объективно, а главное, с юмором и огоньком. В общем, профессионально. Не знаю, заслуга ли это главного редактора, или такой подобрался коллектив, в котором сделать свою работу плохо просто невозможно, но лишний раз убеждаешься, что «там, за океаном» (в России, конечно), «могут, когда захотятВыступление № 3. «Самый грандиозный проект в истории нашей нации».
Игорь Колпакчиев ( vzlyot@dsuper.net; 2.02.99 )
Вступая в разговор, я поставил перед собой несколько целей. Одна из них - оживить эту вялотекущую дискуссию, которая по большому счету важна не только для России, но и, в силу исключительности российской науки, всему миру. К великому сожалению, эта цель не только осуществлена, но и перевыполнена: разговор теперь крутится только вокруг
моих выступлений, причем не по существу дела, а о всяких «побрякушках», вставленных, как я, надеюсь достаточно доходчиво объяснил прошлый раз, для элементарного «оживляжа».
А может быть. - подумал я, - и эта унылая перебранка, и отсутствие свежих идей, и радостно-быстрое переключение на те же «побрякушки» - цитаты полуторастолетней давности, и призывы «давай, давай» при полной собственной импотенции, и даже вдруг наступившее затаенное молчание. - и есть истинное лицо российской науки, в нетронутом виде пришедшей к нам из общества, где слово «социалистическая» стало синонимом «лживая» и «показушная». Науки, не желающей или неспособной переломить себя и заработать в новых условиях.
Полагая, что данное выступление последнее, я заранее приношу свои извинения за его длину, поскольку, судя по замечаниям моих оппонентов, сделанное ранее предложение о Фонде Передовых Технологий России требует конкретного наполнения и разъяснения некоторых неясных вопросов.
Начну с ответов оппонентам, где, собственно, и проявились эти неясные вопросы. Прежде всего Вам, Игорь Ефимов, поскольку именно у Вас наибольшее количество искажений и непонимания моей позиции.
1. «<...> хотелось бы прокомментировать по поводу вашего способа защитить точку зрения основываясь на неточных фактах. <...> В США фундаментальная наука руководится государством напрямую, через National Institute of Health. National Science Foundation, и другие, по сути, министерства финансируемые из федерального бюджета».
Я не поленился и ещё раз открыл сайт Белого Дома whitehouse@gov и, естественно, «не нашел черную кошку в темной комнате, тем более что ее там нет». Не присутствует в правительстве США, как и было сказано мной раньше, «Министерство науки или что-либо подобное». То, что Вы называете «по сути, министерства, финансируемые из федерального бюджета», фактически суть:
a) The National Institute of Health (Национальный институт здоровья), - по российской квалификации, прикладной медицинский институт, который действительно, как любой прикладной институт «финансируется из федерального бюджета» через Министерство здравоохранения США и уже в силу этого никак «по сути министерством» быть не может.