(Трилогия о Бальзаминове)
Итак, встреча Бальзаминова со своим «предметом»...
Ещё до его появления в доме вдовы мы уже имели возможность понять расстановку сил: Антрыгина старается «насолить» Устрашимову, который, как она считает, её обманул, а тот стремится выяснить, за что впал в немилость, и исправить положение. Всеми силами пытается помочь ему Пионова, подруга вдовушки. Мне кажется, что делается это по его просьбе — уж очень она осведомлена о происходящем: «Променять такого человека на какую-нибудь дрянь... Он тебя обманывает, прикидывается только... Устрашимов - бесподобный мужчина, а этот твой новый - дрянь. Устрашимов никогда не позволит себе обмануть женщину, а этот обманывает. Это очень ясно. Вот тебе и всё» (простите, но не могу согласиться с теми, кто считает её виновницей ссоры Антрыгиной с поклонником).
Сваха, по своему обыкновению, пытается устроить женитьбу (разумеется, не без выгоды для себя): «Вижу её в таких чувствах от его учтивости-то: напишите, говорю, ему на ответ, и адрес твой сказала. Она и написала». Она старается поучать «жениха»: «Что в голову придёт, то и говори. Если и соврёшь что, так не важность; на первый раз не взыщут».И посоветует в ответ на жалобу, что, дескать, «такая робость нападает, точно тебя казнить ведут»: «Кого это робеть-то? бабы-то? А ты напусти на себя еройский дух, вот и всё». «Да будь я мужчиной, так я, кажись бы, всех заполонила»,- добавит она (вот в этом, думаю, сомневаться не приходится). А потом и Пионовой будет внушать: «Ты ещё понимаешь ли, какое это дело, как оно называется? Ведь это - судьба. А что такое судьба? Понимаешь ли ты это? Может, ей на роду написано быть за ним замужем. Так разве можно от своей судьбы бегать? Где это видано?» Впрочем, она хоть брак и не устроила, но кое-что от несостоявшейся невесты всё же получила.
Думается, больше всего испортил дело сам Бальзаминов. Помните, маменька сокрушалась: «А мой-то умных слов совсем не знает... Знай-ка он умные-то слова, по нашей бы стороне много мог выиграть: сторона глухая, народ тёмный... Умишком-то его очень Бог обидел... На мои-то бы глаза лучше и нет тебя, а другие-то нынче разборчивы. Поговорят с тобой, ну и увидят, что ты умом-то недостаточен. А кто ж этому виноват?»
Вот именно это и происходит... Войдя, он неимоверно «конфузится», как указывают авторские ремарки, отвечает односложно, его попытки использовать подсказанные маменькой французские слова тут же высмеиваются Пионовой: «Оно и видно, что вам делать-то нечего; то-то вы по всей Москве и ходите». - «Проминаж-с». - «Хорош проминаж, через всю Москву!»
Робко же читает «чувствительные»и «жестокие» стихи и несколько оживляется только, говоря про Устрашимова. Но и здесь, обвиняя его во всех смертных грехах («Одно слово, разбойник-с... Душегубец-с»), во-первых, показывает себя совершенным трусом, а во-вторых, сам того не желая, оказывает сослуживцу услугу. Антрыгина разгневалась на обожателя за «измену»: «Постой, когда это... да на той неделе во вторник - еду я мимо Чистых прудов, вдруг вижу: этот господин идет под ручку с какой-то дамой, садятся на лавочку и так это горячо разговаривают... Где ж было рассмотреть? Оно бы и нужно было остановиться, да уж я себя не помнила. Во всех членах трясение сделалось. Вместо того чтобы сказать кучеру "стой!" я кричу: "Скорей, скорей!" Как домой доехала, уж не помню. Сейчас же не велела его пускать и писем от него принимать...»Однако Бальзаминов полностью подтверждает его «алиби»: «Во вторник? Позвольте-с! Он во вторник был дежурный, целый день в суде-с и ночевал там»(недаром Устрашимов в письме предложил: «Спросите хоть у Бальзаминова, у своего нового обожателя. Он столько глуп, что не сумеет солгать, хотя бы и хотел»).
После этого надеяться Мишеньке уже не на что. Вдовушка, выпроводив его погулять по саду, с готовностью принимает и прощает прежнего поклонника. Ещё бы! Он не только «жестокие»стишки читает, но и сам пишет в том же стиле: «Если я и теперь не дождусь от вас ответа или приглашения, то - вы меня знаете, я человек решительный - вам придётся отвечать за меня перед Богом, правительством и публикой. Мрачную душу мою стерегут злые демоны; я отдал её им на жертву; я чувствую их приближение. Пистолет заряжен и ждёт меня; я с радостью встречу смерть и с адским хохотом закрою глаза свои».Да и объясняется этот «бесподобный мужчина» в том же духе: «Я горд, да, я горд; но не против вас... Я вам это доказывал несколько раз и готов доказать когда угодно... Я ни в чём не виноват перед вами, но я прошу у вас извинения».
Мне ещё кажется любопытной такая параллель (случайна ли она?) Бальзаминов (правда, уже в последней части трилогии скажет: «В мечтах я себя представляю, маменька, что я высокого роста, полный и брюнет». Пояснение к Устрашимову в списке действующих лиц: «Брюнет, большого роста, лицом мрачен и рябоват».
Примирение состоялось... Что будет дальше? Трудно сказать. Вспомним, что «роман» длится вот уже два года, а браком не завершился. Кто-то из моих комментаторов предположил, что вдовушке «предмет» «более нравится в качестве постоянного обожателя, нежели законного супруга». Возможно, и так.
Сваха ведёт разговор явно о браке, даже требует на гербовой бумаге условие составить. Антрыгина вроде бы решится, по словам Пионовой «варварство сделать»: «Нет, уж у меня другой есть на примете. Выду за него замуж; он же такой скромный, учтивый», - да и сваха в её доме речь поведёт именно о замужестве. Но можно ли всерьёз воспринимать намерения вдовушки, желающей прежде всего проучить непостоянного «фальшивого человека»?
Островский явно даёт нам понять, что и Антрыгина, и Пионова не прочь завести лёгкую интрижку: Пионова кого-то «недурного» «поймала» в Сокольниках («Нет ещё, серьёзного ничего нет»), хотя находится и в совсем другом «статусе»: «Хорошо тебе разговаривать-то, ты сама себе госпожа; а у меня муж, да и дела куча».Антрыгина, вся якобы погружённая в свои переживания, грозящая даже «в монастырь пойти», очень оживляется, услышав от горничной: «Едет кто-то. Военный... к нам в окны смотрит... с аполетами...»
Устрашимов явно не прочь прибрать к рукам вдовушку («Этого уступить нельзя»), естественно, вместе с приданым, но, думается, ему ещё немало трудов придётся приложить. Кто-то предположил, что он ещё не делал предложения Антрыгиной, - не думаю. Если и не делал, то не потому, что не желал того сам.
Но, во всяком случае, Мишеньке надеяться уже не на что. Он уже строил планы («Я, маменька, мотать не стану; а пожить - поживу, с шиком поживу»), однако не случайно ехидно прозвучало «А вот если кто заважничает, очень возмечтает о себе, и вдруг ему форс-то собьют, - это "асаже" называется». В финале он своё «асаже» и получит.
Маменька ещё надеялась на способность сына бороться за свои интересы: «Нет, брат, тут дело серьёзное, денежное! Стражаться так стражаться, чья возьмёт». А он, увидев во вдовушкином доме Устрашимова, лишь «остаётся с открытым ртом» и способен только на почти нечленораздельные фразы: «Я бы-с... Как же это? Зачем же-с?.. Да как же-с, ведь вы поссорились», - на что последует ответ Пионовой «Они поссорились, они и помирились. Это уж их дело»,подкреплённый пословицей, вынесенной в заглавие комедии.
А дальше — практически карикатурная сцена, когда на вопрос Миши «Как-с? так и идти?»- Устрашимов ответит: «И чем скорей, тем лучше». А сваха, пообещав «дорогой растолковать» всё, в буквальном смысле «уводит его за руку».
Переживая за сына, маменька скажет: «По его-то старанию ему бы уж давно надо миллионщицу приспособить. Должно быть, счастья нет! Без счастья, сколько уж ни старайся, ничего не выходишь. Говорят, и грибы искать - счастье нужно; а уж невест-то и подавно».
Счастье ему улыбнётся... Но не в этот раз!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь