Столь длительное время в английском плену (впрочем, учитывая слишком знатное происхождение - не тяжелом), Карл Орлеанский провел не просто так.
Король Англии Генрих V, успел составить особые инструкции, согласно которым герцог Орлеанский не подлежал освобождению ни на каких условиях, и не взирая на предложенные суммы выкупа. Обычно считается, что герцог представлял ценность как номинальный глава партии арманьяков, но, если строго - они справлялись и без него. Дело в другом.
Как известно, удачливый полководец Генрих V в 1420 году заключает договор в Труа - с мало чего понимающим королем Карлом VI и его супругой-предательницей Изабо Баварской, здесь же на больших «паях» принимает участие и герцог Бургундии Филипп III Добрый, искавший своих выгод. Согласно этому договору, последний выживший сын Безумного короля, дофин Карл отстраняется от наследования с формулировкой «за неслыханные преступления» (какие именно, не уточняется); английский король получает в жены дочь Карла VI - Екатерину Валуа (к слову, англичане добивались этого брака, еще с тех пор когда Генрих V ходил в наследниках своего отца).
И самое главное - Генрих V становится наследником Карла Безумного, с правом и самому стать после смерти последнего королём Франции, и передать эту корону своему пока еще предполагаемому сыну от Екатерины Валуа. Здесь необходимо отметить «формулу» отстранения дофина Карла. В некоторых даже серьезных исторических трудах (я уже не говорю о Википедии), утверждается, что дофина отстранили, обвинив его в том, что он бастард Изабо Баварской и вовсе не сын короля Карла Безумного.
Такой формулировки не было и быть не могло - эти слухи были выгодны бургундцам (которые и сыном самого дьявола готовы были дофина назвать), но зато являлись крайне неудобными английской стороне. Генрих V и его английские легисты прекрасно видели «подводный риф» такого обвинения: ведь у дофина и новой английской королевы - одна мать, Изабо Баварская. Следовательно, если допустить, что дофин - незаконнорожденный, то где у подданных будет уверенность в том, что его сестра - именно законнорожденная? Такой пункт обвинения ставил бы под удар не только претензии будущего сына короля Англии на трон Франции, но и ... на законность его царствования на родине.
Что же касается французов, то согласно уже сложившимся монархическим традициям, договор в Труа был для них полным бредом. И дело даже не в безумии короля, его заключившего. Два основных пункта: престол передается только по мужской линии (то самое салическое право) и, во-вторых, корона Франции не принадлежит королю лично, а дарована свыше – это король принадлежит короне. То есть Карл VI просто не вправе ни назначать наследника, ни отрешать его от короны. Хм, его же самого с престола по очень весомой, казалось бы, причине (чистое безумие), никто из французов низлагать не собирался.
Вот обвинение в бастардстве... уже серьезно. Однако, с этим обвинением прав Генриху V и его потомству все равно не прибавлялось, зато на финишную прямую выходил никто иной, как герцог Орлеанский Карл, так как он был ближайшим родственником Карла VI (родным племянником) и уж в его законности точно никто не сомневался. Опасения англичан в отношении герцога Орлеанского сводились, собственно, к следующему. В 1422 году умерли и Карл VI, и Генрих V. Король Франции умер 21 октября, произошла лишь небольшая заминка, что вполне понятно, исходя из условий того времени, и 30 октября его уже единственный сын провозглашает себя новым королем, находясь в Бурже – где он укрывался от бургундцев и англичан.
В настоящие же отцы, дофину Карлу навязывали не кого-нибудь, а покойного дядюшку Луи Орлеанского. Обычно считается, что герцог Луи действительно состоял в любовных отношениях с женой своего старшего брата, но обвинения эти опять же исходят от бургундской партии. И вот тут уже есть несколько серьезных противоречий. Ведь получается, что по мнению бургундцев, герцог Орлеанский и королем хотел стать и одновременно, хм, энергично способствовал появлению сыновей у жены своего брата? Которые, считались бы законными королевскими детьми? Странный план обрести корону – отодвигая её от себя (и от своих собственных законных детей в браке с Валентиной Висконти) как можно дальше.
Можно предположить, что герцог Карл Орлеанский находясь на свободе, вовсе не учитывал бы свои внезапно «приблизившиеся» права на корону благодаря наветам герцога Бургундского – мало того, что его отца убили по приказу Жана Бесстрашного, так еще и оболгали посмертно. Да и убийство самого Жана Бесстрашного в 1419 году – было ли оно местью только за смерть герцога Орлеанского?
Ведь если с гибелью обоих герцогов – и Луи Орлеанского, и Жана Бургундского все ясно, то никто так и не нашел точного ответа – кто же повинен в загадочной и внезапной смерти одного за другим двух старших братьев будущего короля Карла VII: Луи, герцога Гиеньского в 1415 году, и Жана герцога Туренского в 1417 году. Оба принца находились под опекой своей матери Изабо Баварской и того же герцога Бургундского – эта парочка настолько обнаглела, что обвинила в их смерти (отравлении) все тех же арманьяков. К счастью для нового дофина, партия лоялистов французской короны успела вытащить его из Парижа накануне резни арманьяков бургундцами в 1418 году, в ходе которой погиб и их лидер Бернар VII Арманьяк.
Но вернемся к плененному англичанами Карлу Орлеанскому. В течении краткого времени с 1422-го по 1423-ий год, Карл юридически был наследником своего двоюродного брата короля Карла VII, или как его презрительно прозвали сторонники герцога Бургунского – «буржского короля», по имени его временной резиденции. А с 1423 года – просто вторым, так как у Карла родился сын, будущий Луи XI. Вот поэтому Карл Орлеанский и был так важен и опасен для англичан, отпускать его было нельзя ни в коем случае.
Учитывая превратности военного времени (пока очень тяжелые для французов) и высокую детскую смертность: случись что с Карлом VII и его пока еще единственным сыном – и герцог Орлеанский в глазах верного французской короне дворянства автоматически становился бы новым королем Франции.
