У нас в селе есть большой пруд, и рыбы в нем всегда было много, в основном рыба серьезная: щуки и карпы. Щук мы ловили, а вот добывать карпов – хлопотное дело, попробуй соблазнить червяком такого увальня за десять килограммов.
Нам, рыбакам, всегда хотелось, чтобы в пруду была и мелкая рыба, например, караси. Сидишь тихим летним вечером или на утренней зорьке на берегу и наблюдаешь, как поплавок медленно поплыл в сторону камышей. А вокруг тишь и благодать!
Карасей много у соседей в их пруду, это всего семь километров от нашего села. Каждое утро и вечерами у них летом целые гуляния, даже из соседних регионов приезжают на рыбалку.
Вот и высказал я своим приятелям, Лехе и Павлику, мысль о том, чтобы соседских карасей запустить в наш водоем. Эти два авантюриста сразу поддержали мою идею:
- Едем!
- Как ловить будем карасей, удочками?
- Ты чего?! Крючки в них втыкать, мучить? Ну, и живодер ты! Сети поставим!
- Ой, нет! Открутят нам ухи местные хлопцы.
- Не боись! Не впервой!
Приехали мы на соседский пруд ближе к вечеру. Обустроились. Я за кашевара у костра, а мои приятели, дождавшись, когда стало смеркаться и все рыбаки на машинах поехали по домам, накачали резиновую лодку, и операция под названием «Карась» началась.
Я уже уху сварганил из пойманной мною на удочку рыбы, чай заварил и тут вижу: в мою сторону идут три здоровых мужика. Вот они, бдительные аборигены! Они решительно подошли ко мне:
- Браконьерим, значит? Кто там на нашем пруду с лодки сети ставит?
- Начальник милиции и районный прокурор, - не моргнув глазом, ответил я местным стражам.
- А ты кто?
- Условно осужденный. Просьба у меня к вам есть, мужики! Набейте им морды, чтобы они больше не безобразничали.
Аборигены разом развернулись и решительно, почти строевым шагом покинули нашу стоянку.
Тут и мои товарищи подплыли к берегу:
- Чего они хотели?
- Спрашивали, кто там хулиганит.
- А ты что сказал?
- Правду! Два сумасшедших, сказал я, только что из психбольницы, но к ним нельзя близко подходить, а то укусить могут, и им за это ничего не будет, потому что у них справки такие есть.
- Балабол! А они?
- Ушли. Кому хочется быть укушенным?
- Лапоть ты! Местных парней что ли не знаешь? Это приезжие, браконьеры. Хотели сети поставить. Вот сколько хапуг развелось! Кругом одни бесчестные люди! Как жить с такими рядом?!
Через три часа мои товарищи доставали сети, вынимали рыбу, карасей и даже линьков, высыпали на траву, а я их складывал во фляги, наполненные водой.
Всю рыбу мы выпустили в наш водоем - пускай живут.
Увы, зря мы разбойничали ночью - не прижились караси в нашем водоеме: или щуки их всех съедали, или вода наша не пришлась им по вкусу. Иногда они попадали в улов рыбакам, но такого изобилия, чтобы охотиться на них с удочкой, так и не наступило.
Зато через несколько лет у нас в пруду вдруг развелось невероятное количество линя. Трудно поверить, но порой заросли камыша и рогоза, как живые, шуршали и шевелились от кормящихся в них линей. Или на мелководье, посмотришь внимательно, много-много мелких пузырей поднимается к поверхности.
Вот и сбылось. И на утренней зорьке и по вечерам, затаившись в камышах, сидели рыбаки, наблюдая за поплавками.
Но два наших авантюриста, Леха и Павлик, решили ловить рыбу по-своему. Сняв штаны, обнажив худые ноги сельских механизаторов, они протаптывали тропинки в прибрежных зарослях, и на расчищенное место ставили вечером свои «удочки», браконьерские снасти. А утром в сетях висели целые гирлянды почти черных, с зеленоватым отливом линей.
Такой способ быстро развратил всех честных рыбаков. Срочно закупались дешевые китайские сети, и начался у нас линевый карнавал.
Тут и рыбнадзор, и милиция к нам подтянулись. Стражи порядка плавали на своих лодках, снимали браконьерские снасти, а на берегу сидели наши хлопцы и почти с восторгом сообщали друг другу: «Ага, вон мою сеть поднимают!»
Лет пять ставили наши рыбаки сети в пруду, а линей не убывало. Правда, насытившись такой рыбалкой, многие стали отказываться от браконьерства, еще угроза крупных штрафов сыграла свою роль, и продажу китайской «лески» в магазинах вскоре запретили.
Да и неинтересно тащить полмешка рыбы домой. А завтра? А послезавтра? Нет, с удочкой на утренней зорьке или вечерней – вот это отдых для души.
Беда пришла, откуда не ждали. Вешняки у плотины прохудились и стали пропускать воду. Рыбаки пробовали конопатить дыры старыми одеялами, тулупами, пришедшими в негодность – ничего не жалели. Участковый милиционер даже старый китель (правда, без погон) и штаны с лампасами принес. Потом кто-то пустил слух, что на дамбе у плотины видели бобра, который щеголял в милицейской форме.
Вскоре все поняли, что придется все-таки вешняки менять. Весной, после половодья, пруд спустили, со старых вешняков поснимали железо – пригодится, за лето работа была сделана – пруд вновь закрыли, хотя умные люди отговаривали: «Подождите до весны. С выросшей по пояс травой пруд не закрывают. И трава непростая – горец почечуйный, чистый яд!»
Не послушались, закрыли - вся рыба куда-то исчезла. Решено было исправить ситуацию, следующей осенью, перед морозами, приоткрыли часть вешняков, чтобы понизить уровень воды, выморозить траву, но … тут и появились чиновники всех уровней и мастей. Оказывается, наш пруд нам вовсе не принадлежит, точнее так: он принадлежит всем, но не нам. Строгие ребята строчили протоколы, заводили дела, показывали статьи в административном кодексе, фотографировали… и велели вешняки поставить на место.
Теперь пруд все сильнее зарастает травой. Рыбы в нем почти не осталось.
Недавно ко мне пришли Леха и Павлик и по секрету сообщили, что знают пруд, в котором живут в огромном количестве толстолобики, а те питаются исключительно травой и таким образом сами чистят водоем.
Нам ничего и делать-то не надо! Берем фляги, лодку, сети и ближе к ночи на тот пруд. Так что будем еще в камышах с удочками сидеть!
Завтра начнется операция под названием «Толстолобик».
(Щеглов Владимир, Николаева Эльвира)
