Глава 4.
- У него не было рта, — отметили мы одновременно с мамой.
- А, что тогда было? – поинтересовалась бабушка.
- Было бледное лицо, совершенно белое лицо, — отметила мама, с какими-то пустыми глазами и нос, не похожий на человеческий носик. Как – будто бы то место где должен, быть, нос было обозначено местом с двумя отверстиями.
- Ужас какой-то, — прошептала бабушка. – Это Соня.
- Кто такая эта Соня? – спросила мама.
- Молодая девушка из нашего села, утонувшая в речке много лет назад. – С испугом в голосе, прошептала бабушка.
- А чего ей нужно было?- справилась моя мама.
- Она, что ко всем в окна ночью смотрит? – полюбопытствовала я. – И, что это может значить?
- Ни чего хорошего, — слегка ухмыльнулась бабушка и повторила. – Ни чего хорошего.
- С виду человеческое лицо, — вспоминала моя мама. – По телесным признакам. Но в то же время, было понятно, что это не человек.
- А кто? – спросил папа.
- Нечто, без пола, — подбирая слова, ответила мама. – Это лицо не было ни женским, ни мужским.
- И смотрело оно, куда-то сквозь нас с мамой, — добавила я. – Как – будто бы выискивало кого-то. Я так сильно испугалась и сообразила, что этот взгляд пустых глаз, может найти меня или маму в любую минуту. Тогда мы с мамой, как по команде задвинули занавески на окне и сбежали из кухни в комнату, где и спрятались.
Мама кивнула, подтверждая мои слова.
- Тоже скажите, — отмахнулся папа.
- Это горе заглядывало в окно, — предположила бабушка.
- А может быть - это, какие–то разгулявшиеся не люди, — допустил папа.
Лариса инстинктивно отпрянула от окна и задернула шторы. Включила свет.
- Ну, где же Стёпа, — спрашивала она, суетливо передвигаясь по кухне.
- Что тогда было много лет назад? – размышляла она. – Стечение обстоятельств или что-то другое? Но через три месяца умерла моя бабушка, а через полгода родители попали в аварию. Несколько недель провели на лечении в больнице. После череды несчастий, Лариса стала тихой и подростковый возраст она была аккуратна, избегала опрометчивых поступков. Переходила пешеходные переходы только на зелёный свет, предварительно посмотрев во все стороны.
В семнадцать лет ей представлялось будущее только в светлых красках. Она очень любила книги, но почему-то предпочитала невесёлые издания.
- Лариса, пора спать, — скомандовала она себе. – Выключай свет на кухне и отправляйся в постель.
Она, прошла в комнату, сняла покрывало с дивана и расправила одеяло, поправила подушку, выключила свет и забралась в постель.
Приятная прохлада свежего белья, щекотала разгоряченную её кожу, ласково прикасаясь к ней. Ещё, какое-то время ночные звуки засыпающего города за окнами квартиры удерживали сознание Ларисы, но постепенно темнота поглощала и эти ночные шорохи.
- Прошло, больше десяти лет, а я до сих пор вспоминаю ту ночь, — рассуждала она, переворачиваясь в постели. – Интересно, случилось бы всё это, если бы мы с мамой тогда закрыли занавесками то окно? Не знаю.
Мало-помалу ритм ночи и беспокойство дня склонили её в сон.
Уже, ближе к шести часам утра, она проснулась, вся трясущаяся и мокрая от пота, приснившегося ужаса. Так больше она уснуть и не смогла. Лежала с раскрытыми глазами, обращёнными в потолок.
- Вся моя предыдущая жизнь так и не смогли меня вырвать из ужаса давящего прошлого. – Решила она, указывая себе. – Пора вставать. Где же Стёпа?
Вдруг, послышался у входной двери звяканье связки ключей. И в замочную скважину, кто-то просунул ключ. Слабый щелчок замка и входная дверь приоткрылась, кто-то прошёл в коридор и так же тихо закрыл её.
Лариса вскочила с кровати и бросается в прихожую.
- Где ты был? – спрашивает она любимого и медленно опускается на корточки, опираясь спиной о стену.
Степан, подходит к ней и так же присаживается рядом на полусогнутые ноги.
- Понимаешь, Лариса, у меня вчера вечером было такое паршивое настроение, — отозвался он. – Я зашёл в наш магазин, купил два литра пава и уже направился домой.