Начало здесь:
Едва я вошла в комнату тёти Раи, как покойная хозяйка появилась собственной персоной.
- Я не была уверена в том, что Шурочка поймёт меня правильно и всё сделает, как надо, - сказала она. - Смотри-кась, получилось!
- Вы хотели, чтобы я пришла сюда?
Призрак вдыхает.
- Тяжело мне. Уйти не могу.
- Что вас гложет?
- Я так и не решилась открыться Шурочке. Даже после того, как она потеряла память.
- Откройтесь сейчас, мне. Возможно, это поможет не только вам уйти, но и Саше разобраться в себе.
- Конечно, поможет.
Я прошла и села на диван.
- Слушаю вас.
- Дело в том, что никакая я Шурочке не тётка. Я мать ейная.
- Как так? Почему Саша этого не знает или не помнит?
Призрак тети Раи снова вздохнул и присел рядом со мной на диван.
- В 16 лет я так влюбилась, что забеременела от этого. Ума-то ещё не было, родителям побоялась рассказать. Устроила дома скандал и сказала, что уезжаю учиться в другой город. Я-то думала, что буду жить у своего возлюбленного, а он выставил меня за двери, да ещё и пригрозил, что, если кому скажу о том, что ребёнок от него скажет будто у нас никогда ничего не было и он не знает кто меня обрюхатил.
Призрак помолчал прежде чем продолжить.
- Своего ума ещё не было, пойти к родителям так и не решилась, перебивалась случайную заработками, жила, где придётся. На что «ума хватало» - так это полностью прекратить общение с родными и близкими, с друзьями, избегать мест, где можно было случайно встретиться с кем-то, кто меня знает.
- Почему? Зачем? - недоумеваю я.
- Хотела скрыть беременность. Чтобы никто не знал о том, что у меня родился ребёнок. Я же сразу решила, что ставлю его. Удалось мне подработать неплохо перед Новым годом…
Тётя Рая улыбается.
- Я тогда очень даже хорошо заработала, потому что смогла купить себе подержанные пальто и сапоги зимние, а ещё, на оставшиеся деньги, приехала сюда.
Уточняю:
- Получается, что жили Вы не в этом городе?
- Нет, конечно. Работа, переезд начались у меня роды.
Тяжёлый вздох.
- Пока скиталась, прочирикала свои документы. В роддоме, сама не знаю почему, назвалась именем своей старшей сестры. Я же не наблюдалась всё время беременности, потому рождения близняшек стало для меня полной неожиданностью.
Женщина погрузилась в свои воспоминания. Я не торопила.
- Изначально решила отказаться от ребёнка, но дать ему имя отца или матери (смотря, кто родится), а тут близнецы. Одну Ниной, как маму, назвала. Другую Александрой, как папу. В отказной так и написала, что жить мне негде, работы нет, документы утеряны.
Очередная длительная пауза.
- Когда оклемалась, денег подзаработала и поехала к родителям. Я ничего им не сказала. Призналась только в том, что потеряла документы. Когда мне их восстановили, целенаправленно вернулась сюда. Устроилась на работу, получила место в общежитии, встала на очередь на квартиру.
Грустная улыбка.
- Я изначально хотела пойти работать нянечкой, рядом с моими детками чтобы быть, но выяснилось, что не то что квартиры там не получить, но и место в общежитии мне никто не даст, потому что нет его, общежития.
Женщина снова вздохнула.
- Впрочем я и здесь через пару лет поняла, что пока замуж не выйду и детей не нарожаю не видать мне квартиры, как своих ушей. Однако, я представить себе не могла, как можно выйти замуж не сказав о том, что оставила в роддоме двоих детей. А скажешь – кто возьмет такую? Тут правда случай подвернулся. Бригадир наш стал ухаживать за мной. Он вдовец, на пенсии, но работает, дети выросли. Я и подумала: квартира-то за воду принадлежит, случись что с ним - дети на квартиру претендовать не смогут. А если я буду его законной женой, то мне, как работнице завода, квартиру оставят.
Раиса помолчала с минуту.
- Чего греха таить: жили мы хорошо, только вот деток не было. сначала я забеременеть не могла, а потом у него сил на это дело не стало. Впрочем, счастье наше было недолгим. Восемь лет всего семьёй прожили. Когда мужа не стало, я задалась целью забрать детей себе. Придумала сказку о том, что только узнала о том, что беспутная старшая сестра родила близнецов и отказалась от них.
Хозяйка смахнула слезу.
- Тут не открылась страшная правда: одну из моих девочек, Нину, удочерили. Саша продолжала жить в детском доме. Я оформила документы и забрала её к себе. Шурочке не сказала о том, что я её настоящая мать и о том, что у неё есть сестра-близнец тоже умолчала.
Неожиданно Раиса рассмеялась.
- Представь моё состояние, когда спустя годы к Шурочке пришла заказать платье Ниночка. Теперь у неё другое имя. Теперь она Алла и даже не подозревает о том, что удочерённая.
Печальная улыбка.
- Девчонки-то от меня ничего не взяли. Они такие же, топором тёсанные, как и мама их отца. А волосы дочерям от моего отца достались: торчат в разные стороны, как проволока, и ничего с ними не сделать.
Раиса виновато смотрит на меня.
- Шурочку я забрала, когда ей 12 лет было. сказала, что сделала это сразу как только узнала о том, что племянница в детском доме воспитывается. Изначально хотела открыть ей правду, но дочь оказалась пацанкой с кучей комплексов.
- Она рассказывала мне про школьную форму.
Машет руками.
- Это ещё цветочки! Было полное неприятие себя, как девочки. Не понимаю почему. Недоверие к людям, к себе. Первый год Шурочка всё ждала, что я верну её назад в детский дом и неоднократно провоцировала меня к этому.
- Хотела обратно?
- Нет. Просто не верила, что она действительно нужна мне. Только чувство вины перед дочерью и помогло мне преодолеть все трудности.
Призрак вздыхает.
- По-настоящему близки мы стали только после развода, когда муж выставил её за дверь и Шурочка вернулась ко мне. Очень хотелось открыться дочери, но я боялась, что это окончательно разрушит её внутренний мир.
- Что случилось с памятью Александры? – наконец, задала я давно интересующий меня вопрос.
Ответить Раиса не успела. Из Сашиной комнаты раздался крик:
- Люба, я вспомнила! Я кое-что вспомнила.
Продолжение этой истории в следующей главе.
Жду ваши отзывы о прочитанном.
Продолжение здесь:
