Мы выезжали на природу. Ноябрьский лес мало кого мог порадовать, но деревья казались фиолетовыми — и думалось: вот здесь-то и живут страшные герои волшебных сказок. А мы снимали мистическую сцену.
Сегодня Ольга была без племянницы. Мы по-прежнему обменивались сдержанными приветствиями, но я стал замечать за собой непонятное желание разговориться с ней. Через Дашу, увы, я не мог этого сделать. Она избегала общения со мной — и я ленился покопаться в памяти и выудить на свет причину. Видимо, я сам всё меньше её замечал.
Ольга была ниже меня ростом на две головы. В перерыве она с улыбкой раздавала нам чай и горячее, после чего сразу уходила в импровизированную костюмерную. В этом фиолетовом лесу не было убежища для личной боли, и Ольга ходила в стороне от съёмочного процесса, вжавшись в пуховую бледно-розовую куртку, глядя под ноги.
— Ты так смотришь на неё… — раздался надо мной голос Даши.
Её волшебно-зловещее платье в стиле ампир ожидало скорейшей демонстрации перед объективами.
Меня удивил её тон.
— Как смотрю? Просто представляю, что она сейчас переживает. Примеряю её роль.
Сверху Даша накинула куртку и грела руки в маленьких карманах.
— Я спрашивала её о тебе.
Я молчал и выглядел, должно быть, равнодушным.
— Она сказала, что мы вращаемся в разных кругах.
— Мы — это кто?
— Я, ты — и она.
Я издал понимающий звук.
— Если был такой ответ, то каким же — вопрос?
Даша смутилась. Правда, ненадолго: она привыкла думать быстро.
— Вечером ты свободен?
Я возразил. Спасительный призыв режиссёра поднял меня. Мне не терпелось начать работу: недомолвки с Дашей создавали тягостное настроение.
Она крикнула в спину:
— Я спросила: что бы ты сказала, если бы узнала, что нравишься Тэкю?
У меня всё опустилось в груди. Я замер, боясь поверить ушам. И всё никак не мог возродить в памяти ответ Ольги.
Мне не привыкать к женской мести. В конце концов, я заслуживал её, потому что выходил из игры под названием «отношения», как правило, первым.
В общем, на этот раз, как говорят в России, я проглотил пилюлю. Как обычно. Только горечь от неё не проходила.
На съёмках я был молодцом. Режиссёр сердился уже на кого-то другого, а мне дал отдых на целый час, пока готовилась новая сцена.
В этом глухом и дремучем месте она старалась поймать связь. Видимо, не теряла надежду. За четверть часа, что я ел у раскинутого временного пристанища, она ходила с телефоном, теряясь из виду и возникая всякий раз в неожиданном месте.
Она понадобилась Даше. И пока я смотрел, как она приближалась, получил в лоб чем-то острым. Жёлудь скатился к моим ногам.
— Ух ты! Белка! — голос Ольги звучал в моих ушах, как будто их касался мягкий снег. — Белка!
Она посмотрела на меня, и её взгляд умолял: «Удивись!». А я, рассеянный, только сейчас разглядел, что её глаза не голубые, не синие, серые, светло-карие, как у многих европейцев… А цвета весенней зелени. Как моя Родина на карте.
Даже когда все смотрели на белку, когда начали гоняться за ней с камерами и фотоаппаратами, и когда Ольга уже исчезла из виду… За ней исчез на миг весь мир. Потому что я видел, как она смотрела на меня. Её взгляд… короткий, как вечность. Теперь я знал, что это не пустое сравнение.
Я ни разу в жизни не видел живую белку. Огненно-рыжую, с пушистым изогнутым хвостом. Один ловкий сотрудник запечатлел, как она спускается за приманкой — большим фундуком, а потом молниеносно сгрызает его.
Но это видео я смотрел лишь много дней спустя в зале ожидания московского аэропорта, когда наша группа возвращалась домой.
Фамилия Ольги была Белкина.
*
Даша смерила взглядом свою растерянную подопечную.
— Мы уедем только завтра вечером. Это съёмки, а не промежуток от рассвета до заката с перерывом на обед!
— Ты не предупредила меня! Я не могу оставить Марусю на больную маму даже на день! Я битый час не могу до них дозвониться!
Дашин голос был, как лёд:
— Оглянись, подруга. Это дремучий лес.
Пауза.
— Так не отпустишь?
— Разве что через уход по собственному желанию.
Ольга молчала недолго.
— Как скажешь.
Об этом разговоре я узнал поздним вечером того же дня, когда недовольное лицо Даши порядком надоело всем к концу съёмочного процесса.
— Что-то случилось? — пришлось принять в ней участие.
— Ничего особенного.
Мимо шёл режиссёр.
— Эй, мисс Даша, а где твоя костюмерша? Спит? Мы уже привыкли к её обществу, особенно во время ужина.
— Она ушла.
Режиссёр, а вместе с ним я и стилист Рю вросли в землю.
— Куда?
— Ну не за грибами же, — буркнула наша актриса. — В отставку… Да не волнуйтесь, русская женщина нигде не пропадёт.
Спустилась тёмная тихая безлунная ночь. На моей лежанке было тепло. Я был сыт. Я был благополучен.
Стилист Рю дежурил у костра. Я вышел к нему.
— Ты чего? Через час меня сменит оператор.
— Не спится.
— Ладно. Я рад компании.
Я долго смотрел на пламя.
— Почему она ушла в такое время?
— У неё не было выбора, – пожал плечами приятель. – Видимо, так.
Продолжение следует...
Если вам нравится моя киноповесть, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал!
#чоинсон #рольдляЧоИнсона