Отец Филипп служит в храме святых Космы и Дамиана в Шубине, в центре Москвы. Известный проповедник, автор книг. Вот некоторые его мысли.
Когда Евангелие не работает
"Кто ударит тебя в правую щёку, обрати к нему и другую..."
Однажды на православном форуме участница спросила: «Как объяснить эти слова детям, живущим в приюте»?
Я ответил: «Никак не объяснишь и не нужно объяснять. Не время. В этом мире детей и подростков, как и в армейском и уголовном, евангельские заповеди обычно не работают. Они могут сработать лишь как исключение, по личному вдохновению свыше, и это дело не личных собственных усилий, а благодати - в каждом конкретном уникальном случае. Напротив, чаще всего в этой среде уважают силу».
А вот что писал об этом Иван Ильин:
«Именно там, где зверь укрощён и диавол в душе подавлен, - просыпается способность, и склонность, и объективная возможность воспитывать души делом уступчивой любви. Но где этого нет, там слово падает на бесплодный камень и расточённая доброта попирается свирепыми животными...Там по-прежнему необходима гроза, посылающая страх и страдание».
Непротивление злу - его поощрение
Получается по поговорке «с волками жить - по волчьи выть», то есть «бытие определяет сознание». Для того, чтобы евангельские заповеди начали работать, необходим уже определённый уровень развития хотя бы некоторых людей. Волки или псы на этот уровень взойти не могут, как и свиньи, перед которыми метать бисер не советует тот же Христос.
Ещё одна важная цитата из Ильина:
«Человек злодействует не только потому, что он злодей, а ещё и потому, что он приучен к этому безвольным самоуничижением окружающих. Разнузданный человек разнуздан не только самим собою, но и общественной средой, позволившей ему разнуздать себя. Деспот невозможен, если нет массы покорных и пресмыкающихся. "Всё позволено" только там, где люди друг другу всё позволили».
Каждый по-своему прав, но оба не слышат друг друга
Другой вопрос: кого считать волками (псами) и свиньями, и кто будет считать? Наши оценки могут быть или весьма приблизительными, или просто неверными. И тогда возникает риск воцарения «кошмара злого добра», о котором предупреждал Николай Бердяев, полемизируя с Иваном Ильиным по поводу его книги «О сопротивлении злу силой»:
«Легче всего любить отвлечённое совершенство и добро, это не требует никакого подвига. Любовь к ближнему, к которой призывал Христос, не есть любовь к отвлечённому совершенству и добру, но к единичному человеку с индивидуально неповторимым именем».
Эта полемика между двумя русскими философами весьма поучительна. Каждый из них был по-своему прав, что лишь в очередной раз показывает нерешаемость объективно этого вопроса. Но оба оппонента плохо вникали в рассуждения друг друга, доходя до весьма резких взаимных оценок.
Борясь со злом, самому не стать злом
Ильин видит в принуждении и физическом пресечении крайнюю меру борьбы с насилующим злом, когда «внутренние меры оказываются несостоятельными и недостаточными». Он видел роль государственной власти как ограничивающую силы зла и потому духовно оправданную.
Бердяев же справедливо указывал, что ради достижения добра и общественного блага нельзя смешивать Царство Божие и царство кесаря. Недопустимо, например, оправдывать смертную казнь преступников с христианской точки зрения, называя её «отрицательной любовью» к врагам Отечества (в терминах Ильина).
Запредельная заповедь
Чаще всего, конечно, заповедь о любви к врагам, да даже просто к идейным оппонентам, запредельна и недосягаема для нас. Можно даже сказать, что она «трансцендентна» этому миру.
И однако Бог терпит бесконечно Своих врагов, то есть всех нас: «Ты врага суща мя зело возлюбил еси». И нам предлагает поступать так же...
Ну или, по крайней мере, поступать так, как бы мы хотели, чтобы поступили с нами, когда мы оказываемся в положении врагов кому бы то ни было.