оглавление канала
Этот голос с акцентом был очень хорошо знаком Ольховскому. Он поморщился в темноте. Ох, не ко времени он расслабился... Послушно прошел к задней пассажирской двери, которая уже была услужливо распахнута водителем, и нырнул в уютное тепло комфортной машины. Шофер остался снаружи. Александр видел, как тот, отворачиваясь от порывов поднимающегося ветра, прикурил. Огонек зажигалки на мгновение высветил его лицо, похожее на каменную маску, и погас. Все эти мелочи Ольховский отмечал неосознанно, по профессиональной привычке все подмечать, даже самое незначительное.
На заднем мягком сидении, обтянутом тонкой кожей светло-кофейного цвета, сидел небольшой, щупловатого вида, больше похожий на подростка, человек. Запах дорогого одеколона и тонкий аромат настоящих кубинских сигар, могли бы рассказать многое о хозяине этой машины и менее опытному человеку, чем Ольховский. У Александра мелькнула мысль, что вот так и он хочет жить, вот именно к такой жизни он и стремится, и, безусловно, добьется своего. Эти мысли заставили его расправить плечи и гордо вздернуть подбородок.
При неясном голубоватом освещении приборной доски можно было разглядеть узкое лицо с губами-ниточками, похожими больше на щель, и длинный острый, напоминающий клюв ястреба, нос. Густой сочный баритон, совершенно не гармонировавший с его внешностью, почти совсем без акцента, с холодной и, несколько надменной вежливостью робота-автомата, проговорил:
- Господин Ольховский, вынужден вам напомнить, что вы нарушаете наши договоренности. Вы должны были предоставлять мне отчет каждый второй четверг месяца. А от вас уже больше месяца нет никаких известий. Это недопустимо. Если вы намереваетесь продолжать наше сотрудничество, вы должны четко для себя усвоить, что взятые на себя обязательства должны выполняться точно и в срок. – И не дожидаясь ответа и не меняя интонации продолжил. – Как продвигаются наши дела? Вам удалось обнаружить какую-либо информацию о пропавшей экспедиции? О том, что вы думаете, что один из, якобы, его членов сейчас живет на кордоне у Алтуховой, можете опустить. Мне это известно. Начните сразу с того, что вы сделали, чтобы выявить, так ли это?
Если говоривший хотел смутить Ольховского своей осведомленностью, то тут он не угадал. Александр внешне оставался таким же невозмутимым, будто такая осведомленность хозяина машины была само собой разумеющейся. Закинув ногу на ногу, благо расстояние до передних сидений это позволяло, он заговорил спокойно и уверенно, стараясь дать понять хозяину этой шикарной машины, что чувствует себя здесь с ним на равных:
- Не докладывал, потому что нечего было докладывать. Я ведь, дражайший господин Улссон, не в игрушки играю. Нужно было внедрить агента, проследить за объектом и выработать четкую программу результативных действий. Но сейчас рад вам сообщить, что операция подходит к завершающей стадии, и уже через несколько дней мы будем знать все то, что знает Стрелецкий. Безусловно, если это, конечно он. В чем, впрочем, у меня нет ни малейших сомнений. Я уже было даже собрался отозвать своего агента. Ему незачем принимать участие в конечном этапе операции. Это бы только раскрыло его. А мне бы этого очень не хотелось. Поэтому, я его оставил только присматривать за домом Алтуховой. Так, на всякий случай.
Он собрался еще вставить парочку фраз на тему «какой я молодец», но человек его перебил:
- Вот и правильно, что оставили. А вы точно уверены, что тот, кто живет у Алтуховой на кордоне и Стрелецкий – это одно и тоже лицо? Не хотелось бы, чтобы вы опять ошиблись. – Легкая язвительность гармонично вписалась в его интонацию. – Потому что, если вы ошибетесь и на этот раз, то … Я просто хочу вам напомнить, что неудачники нам не нужны.
Ольховского при этих словах прошиб холодный пот. Здесь дело было почище снятия погон и ухода в отставку. Эти господа отставок не принимали, и Александру это было хорошо известно. Слегка суетливо, несколько разрушая образ «на равных», он полез во внутренний карман плаща и достал оттуда чуть смятый листок факса, который ему прислал Циркач. На нем была нарисована довольно неуклюже, но вполне понятно, татуировка, которую Николай обнаружил на спине у «объекта». Этот листок он протянул Улссону.
- Вот, посмотрите Элиас, это сегодня, только что, прислал мне мой агент. Это рисунок татуировки, которая расположена на спине у мужчины, живущего на кордоне. И это не может быть совпадением. Правда, по закону, мы не можем это доказать. Но я придумал одну небольшую комбинацию, после которой этот человек окажется у нас. И тогда…
Сидевший рядом с ним мужчина, которого он назвал именем Элиас, не дал ему договорить.
- Меня не интересуют ваши методы. Меня интересует только результат. А вот то, что вы взяли дом Алтуховой под наблюдение, это очень хорошо. Было бы еще лучше, получись у вас аккуратно посмотреть на то, что внутри этого дома.
А вот тут Ольховский слегка растерялся. Зачем им, интересно, понадобилась Верея?! Что в ней может быть так интересно им? Или они знают что-то такое, чего не знает он? Это его несколько обескураживало и настораживало одновременно. Возможно, он выдал свои чувства чем-либо. Может быть, брови удивленно вздернулись, или губы сжались. Но так или иначе, его эмоции не остались незамеченными. Короткий смешок собеседника выдал это. И Улссон продолжил говорить:
- Если то, что я слышал об этой женщине, хоть на десятую долю верно, то она достаточна умна, для того, чтобы обвести вас вокруг пальца. И готов поспорить на ваше месячное жалованье, что она уже вычислила вашего агента, и теперь ведет какую-то свою, одной ей ведомую игру. Вы знаете, например, кем была ее бабка?
Несколько обескураженный и раздраженный Ольховский пренебрежительно повел одним плечом:
- Кажется, она была какой-то знахаркой…
Собеседник картинно вздохнул, и вытащил своей изящной рукой из кармана футляр с «гаваной».
- Должен вам сказать, Александр, что ваша самонадеянность в отношении женщин вас до добра не доведет. Ее бабка, помимо всего прочего, была одной из Знающих. И если та информация, которой я владею достоверна, то не обычной Знающей, а одной из Великих. Да, возможно, она и не передала свои знания в полной мере внучке. Мои сведенья об этом, увы, недостаточны. Но после себя она вполне могла оставить кое-какие интересные… вещички, на которые я был бы не прочь взглянуть. И если ваш агент настолько ловок, то поручите ему обследовать дом этой Алтуховой. Только пусть не вздумает что-либо взять, если конечно обнаружит, что-то интересное. Только фотографии. По крайней мере, пока. А там видно будет. Сдается мне, что и найденный человек, потерявший память, совсем не просто так объявился именно у нее. Но предупреждаю вас, будьте крайне осторожны и внимательны. Мне эта барышня нужна живая и здоровая. И желательно, настроенная не враждебно.
Затем, не обращая внимания на желание Александра задать кое-какие вопросы, небрежно, тонкими аристократичными пальцами с безупречным маникюром извлек из кармана дорогого пиджака конверт, и, с несколько брезгливой гримасой на узком лице, протянув Ольховскому, закончил:
- Это - ваше обычное вознаграждение, хотя в этот раз вы не очень-то его и заслужили. Но, я надеюсь, в будущем вы докажете нам, что мы не зря предложили вам сотрудничество со всеми вытекающими из него благами. Что же до ваших вопросов, которые, как я вижу, у вас появились, то я вам сказал все, что вам положено знать. Итак, до встречи, друг мой. Очень рассчитываю, что в следующий раз она будет более продуктивной.
Разговор был окончен. Александр, взяв конверт, сухо попрощался и вылез наружу. Холодный сырой ветер, сразу рванул полы его плаща, словно намереваясь его сорвать с Ольховского. Его колотило от злости. Его красивые полные губы сейчас были плотно сжаты, а карие глаза метали молнии. Да кем он себя возомнил, этот непонятный не то швед, не то норвежец, господин Элиас Улссон! От бессильной ярости он даже скрежетнул зубами. Ничего, ничего… Посмотрим, как вы, господа заговорите, когда результат превзойдет многократно все ваши ожидания! В это время машина позади него сыто заурчала и мягко тронулась с места, едва слышно шелестя шинами по мокрому асфальту двора. Александр еще постоял несколько мгновений возле своего подъезда, провожая полированное чудо, пока автомобиль не нырнул в арку. Торопливо набрав код на замке двери, Ольховский стал поспешно, шагая через две ступеньки, подниматься к себе в квартиру. Срочно нужно было глотнуть виски, а также, предстояло переварить всю ту информацию, которую он только что услышал.
Когда дверь за ним захлопнулась, из-за ближайшего дерева вынырнула неясная тень. Когда человек проходил под фонарем, стало видно, что он довольно молод, лет тридцати, не более. Выражение его лица, такое радостное и беспечное в вагоне метро, сейчас было серьезным и сосредоточенным. Подняв воротник куртки, стараясь защититься от порывов холодного ветра, он торопливо зашагал к выходу со двора, и скоро исчез, словно слившись с сумерками, в черном провале арки, ведущей на главную улицу.