У Евы тем временем появилась маленькая сестренка. Назвали ее Аней, уже не в чью-либо честь (хотя так звали бабушку), а просто - потому что так пожелала мама Жанна.
С Бориской дела обстояли теперь несколько по-иному. Жанна уже не баловала его так, как прежде, хотя и не была с ним строга. Но и такие перемены давались ему не без труда. Мать, которая больше не потворствовала его неадекватным требованиям и всевозможным капризам - это было самое главное потрясение Бориски. Он стал истерить. Жанна, вдруг "вспомнив" что она все же психолог, читала какие-то книги и старалась более правильно реагировать на его истерики. В конце концов она стала говорить с мужем о няне, чтобы та не только следила за Бориской, но и занималась с ним.
- Бывшая воспитательница детского сада, это было бы самое то.
Павел не возражал и против няни, но все же предлагал отдать Бориску в детский сад. Пора.
- Нет! - энергично возражала Жанна. -Он будет болеть и инфекции оттуда приносить!
- Но надо же как-то... учиться, что ли, с другими детьми общаться. Он же диким вырастет, и в школе не сможет...
- Сможет! - возражала Жанна. - Если возьмем няню, она будет водить его на какие-нибудь занятия, там и пообщается со сверстниками. И довольно. И меньше подцепит заразы!
Вопрос с "заразой" ее сейчас волновал. "Анечку заразит, а она совсем кроха!" - говорила она мужу.
Павел не противоречил. Может, она и права. Нашли няню - такую, как хотела Жанна.
Няня, женщина средних лет, начав общаться с Бориской, сразу отметила его истерики и поинтересовалась, как сама Жанна поступает в таких случаях.
- Да как... - отвечала Жанна. - Маюсь! На Вас вот надеюсь, Вы же профессионал!
Няня объяснила, что истерики можно преодолеть только сообща, если родители не станут действовать по-другому, не так, как она.
Жанна видела, что няне не хочется конфликтов, но она намекает на то, что мальчика неправильно воспитывают.
- Хорошо, - согласилась она. - Наверно, я немного баловала Бореньку, пока он был меньше. Давайте делать что-то, и, как Вы говорите, совместно.
Павел удивлялся, он видел впервые, что Жанна внемлет разумным доводам со стороны - в том, что касалось сына. "Давно надо было такую няню!" - делился он с тещей. Но Анна Львовна только качала головой. Дело было не в няне... Она видела такое отношение Жанны с своему ребенку и тогда, когда Ева была маленькой. А потом Жанна все же взяла себя в руки, когда Ева стала подрастать, ближе к поступлению внучки в школу. По отношению к Бориске такая перемена произошла быстрее - и все это потому, что появилась маленькая. Так что все повторится. Теперь и с Анечкой.
Ее слова оказались пророческими, Анна Львовна все же лучше знала свою дочь. Жанна действительно начала относится к Анечке так, как совсем недавно к Бориске. Тот проявлял ревность и свой характер. но не так уж резко, усилия няни не проходили даром. Бориска все больше подчинялся требованиям взрослых, да и вообще его характер менялся, хоть и со скрипом (няне все же приходилось нелегко), но в лучшую сторону.
Видя, что творит Жанна, Павел теперь опасался, что и Анечка, подрастая, станет капризной и своенравной, как и Бориска. Павел снова говорил с женой, приводя аргументы, что нельзя так баловать. Но Жанна снова оставалась глуха ко всем доводам. Павел подключал няню - Жанна проявляла с ней некоторую солидарность по воспитанию сына. Но не дочери.
Однако, к счастью, Анечка не повторила путь старшего братика. Она росла очень спокойной, улыбчивой девочкой. Очень любила ласкаться, долго не начинала разговаривать. Жанна даже опасалась, что Анечка отстает в развитии. Только слова, кроме разве двух-трех, она стала говорить, когда ей было почти полтора года, а фразами так и вовсе не торопилась разговаривать.
Жанна ринулись по детским психологам и логопедам. И если логопеды выносили вердикты, что говорить об отставании еще слишком рано, то психологи и вовсе, все как один, утверждали, что Анечка очень развита для своего возраста. А то, что еще не говорит... Это бывает.
Жанна, несмотря на все уверения специалистов, тем не менее переживала, много занималась с дочкой сама и советовалась с няней, что еще можно сделать, кроме заданий, рекомендованных логопедами и психологами.
Аня росла, похоже, воспринимая весь мир как нечто светлое и радостное, и даже Бориску, который все же ее обижал. Она не плакала и редко обижалась на него, только изредка смотрела с удивлением, словно говоря: "Ой, ну ты чего..." Бориска со временем все больше привязывался к сестричке, и он понимал, что сестра добрая и не жадная. Всегда поделится своим и не будет плакать, даже если он отберет ее игрушку или нямку. Если мать начинала корить за это Бориску, еще и защищала его, какими-то звуками, жестами, взглядами показывая маме, чтобы та не ругала братишку. Заговорила она после трех лет, заставив Жанну немало понервничать и побегать по специалистам.
Анечка показала, что она умница, об этом говорила и няня, и воспитатели в детском саду, куда Жанна все же отдала Аню, уповая на то, чтобы та лучше заговорила в кругу своих сверстников. В дальнейшем и в школе она училась отлично.
А вот Бориску так и не отдали в детский сад. Пытались, но он орал белугой, да и к няне привык так, что не оторвать. Характер его стал получше, но все же некоторые проблемы с ним оставались, вот за это Жанна могла благодарить только себя. Впрочем, под влиянием няни и, как ни странно, младшей сестры, которая всегда солнечно-благотворно действовала на него, Бориска с каждым годом становился все более уравновешенным.
_____________________________
Продолжение // Начало здесь