- У вас что-то случилось? Кто-то обидел или что-то потеряли?
Ее губы тронула улыбка. Значит, все не так критично. И мне чертовски захотелось сделать для бедняжки что-нибудь хорошее. Ведь она была такой милой – даже покрасневший от слез нос и потеки туши на щеках ее не портили.
Я присел на скамейку:
– Расскажите, какие у вас проблемы?
– Хорошо... – и немного успокоившись, она заговорила.
...Юля росла без отца. У матери характер тяжелый, но худо-бедно ладили. А полгода назад мама вышла замуж за мужчину младше ее на десять лет. И у нее башню снесло – стала ревновать мужа к каждому телеграфному столбу, а больше всего – к дочери. Кстати, не совсем безосновательно: отчим практически с первого дня стал приставать к Юлии.
Вчера вечером окончательно осмелел: зажал ее в коридоре и начал лапать. Девушка попыталась вырваться. Оба в пылу борьбы не услышали, как звякнул ключ в замочной скважине, – вернулась с работы Юлина мать. И увидела мизансцену: раскрасневшийся муж в одних трусах и дочка в порванной на груди блузке.
– Я объясняла, что не виновата, – всхлипнула моя собеседница, – но она даже слушать не захотела. Обозвала меня шлюхой и вытолкала за дверь. Даже из личных вещей ничего не дала с собой забрать. Я здесь на лавочке всю ночь провела, потому что некуда идти. То есть у меня есть две близкие подруги. Пару дней могла бы у кого-то из них перекантоваться. А потом что? Они ведь с родителями живут. Да и стыдно признаваться, что родная мать выгнала меня из дому...
Юля помолчала, а потом сказала:
– Я сама туда не вернусь!
Тут я заметил, что девушку бьет озноб. Может, от холода, или нервы...
– Ты чего дрожишь? – спросил, неожиданно для себя перейдя на «ты». – Замерзла? Пойдем ко мне греться! Не бойся, приставать не буду. Не все же такие уроды, как твой отчим.
Дома я налил ванну погорячее, дал Юле свой махровый халат:
– Грейся, а я пока кофе сварю и что-то на завтрак соображу.
– Может, я приготовлю?
– Отдыхай. Завтра приготовишь, – неожиданно вырвалось у меня.
Она вскинула на меня черные глаза. Во взгляде – радостное удивление. Только теперь я рассмотрел ее как следует – необыкновенная красавица! И при этом такая несчастная...
Доев омлет, я взглянул на часы.
– Опаздываю! Тебе на работу нужно?
– Я студентка. Сейчас каникулы.
– Ладно, я поехал, а ты ложись, отсыпайся. Захочешь есть – пошуруй в холодильнике. Я вернусь к семи... Девушка с каждой минутой нравилась мне все больше, но я не наивный пацан и не лох, чтобы оставить у себя в квартире чужого человека, не подстраховавшись. Поэтому забрал с собой наличку, которую хранил дома, кредитки, ноутбук, оставшиеся в наследство от деда серебряный портсигар и золотые часы.
В общем, все ценное, что мог запихнуть в портфель.
Когда я вернулся с работы, в квартире вкусно пахло борщом. Ну совсем как у мамы. Услышав звук отпираемой двери, в прихожую, сияя улыбкой, выбежала Юля, шутливо отдала мне честь и отрапортовала:
– Пошуровала в холодильнике, наскребла на борщик и отбивные с картошкой. Ты сейчас есть будешь?
– Да, только переоденусь.
Девушка не двинулась с места: – Ну что, придумал что-нибудь?
– Я подумаю об этом завтра... – ответил любимой фразой Скарлетт О’Хара и рассмеялся. Юля тоже.
В общем, она осталась жить у меня. На следующий день мы предприняли попытку забрать Юлины вещи и паспорт. Но мать и отчим даже дверь ей не открыли.
– Ты не можешь все время ходить в одних джинсах и майке. Поехали в магазин, купим тебе что-нибудь, – сказал я, но она отказалась:
– Спасибо, Олег, ты меня приютил, кормишь... Но я не содержанка! Уговорил поехать на рынок, где она купила себе в секонде какой-нибудь одежки.
«Какая потрясающая девушка – милая, скромная и гордая», – отметил мысленно.
Следующие восемь дней стали самыми счастливыми в моей жизни. Пока я был на работе, Юля, словно образцовая жена, до зеркального блеска убирала в моей квартире, готовила еду. В среду утром протянула мне исписанный блокнотный лист:
– Олег, у нас продукты закончились, купи, пожалуйста. Вот список.
– Купи сама, – улыбнулся я и, протянув ей зарплатную карточку, сообщил пинкод.
Вечером холодильник был забит под завязку, а сумма на карточке уменьшилась всего на тысячу рублей.
«Она еще и экономная, – удовлетворенно подумал я, и вдогонку мелькнула мысль: – Может, жениться?!»
Но в пятницу вечером Юлия после звонка мне почему-то не открыла, пришлось отпирать дверь своим ключом. Повсюду виднелись следы борьбы, пол был закапан кровью.
Я тут же вызвал полицию. Приехал молодой парень в форме и мужик в штатском, который представился капитаном Дубрицким.
– Что похищено? – спросил он.
– Плазма, ноутбук... – начал перечислять я, но оборвал себя на полуслове: – Да бог с ним, с похищенным. Девушка пропала! Я боюсь, что грабитель ее...
– Погодите, – перебил капитан. – Что за девушка?
– Моя... невеста.
– Давно знакомы?
– Больше недели. Что вы ухмыляетесь?! Вы же ее не знаете. Она такая...
– Фотография невесты есть?
– Да, – я протянул мобильный телефон (как-то щелкнул спящую Юлю). – Вот, только такое.
– Ба, знакомые все лица! – воскликнул Дубрицкий и нехорошо засмеялся.
– Что вы хотите этим сказать?!
– Саша, у тебя листовки с собой? – обратился он к молодому напарнику. Кивнув, тот протянул папку.
Капитан порылся в ней и вытащил лист бумаги:
– Здесь фото, конечно, не такое романтичное, как у вас...
С листовки на меня смотрела... Юля! А ниже был следующий текст: «Разыскивается опасная преступница... Воровка на доверии. Особые приметы...» Дальше я читать не стал.
– Эта хитрая девица втирается лохам в доверие, а потом они вдвоем с напарником обносят хату, – пояснил капитан. – Творчески, черти, работают! Вон, у вас даже не поленились следы борьбы сымитировать. Кстати, на счету этой красотки, – он щелкнул ногтем по Юлиному фото, – уже семь подобных эпизодов. А поймать ее никак не удается – скользкая, как угорь.
– Значит, нет надежды... – пробормотал я, огорошенный услышанным.
– Будем искать, – произнес опер официальным тоном и добавил: – Вы бы карточки заблокировали...
Но было поздно. Когда я закрыл за ними дверь, пискнул телефон – пришло сообщение из банка, что с кредитной карты сняты все деньги. И следом второе – зарплатную тоже обнулили. Оперативно, ничего не скажешь! Конечно мне было жаль украденных вещей и денег, а еще душила злость. На себя. Правильно сказал капитан: лох и есть – пригрел змею на своей груди. А потом подумал и... перестал злиться. Любой на моем месте так же лоханулся бы – ведь девушка была такой милой...