История эта случилась, когда моя дочь ходила в садик, а я была молодая энергичная мама, которой до всего есть дело. Наша воспитательница, Алёна Сергеевна, молоденькая, трогательно-нежная, как ранний цветочек, подопечных своих любила самозабвенно. И детки, да и мы, родители, отвечали ей взаимностью.
Был у нас в группе мальчик, Стасик. Мальчик сложный, ершистый. Взрослым он не доверял, детей постоянно испытывал на "слабо" – отнимал игрушки, с интересом наблюдая, полезет обиженный в драку или отступит.
Кто-то отступал, кто-то нет. Дрался Стасик всегда на поражение, если такое можно сказать про пятилетнего ребенка. Отчаянно лупил противника руками, ногами, если под руку подворачивалась игрушка – шла в ход и она.
В такие моменты Алёна Сергеевна брала его крепко за руку, уводила в самый дальний угол, ставила перед ним коробку с конструктором и запрещала приближаться к детям. Других способов воздействовать на Стасика не было.
Но она попробовала решить проблему через его родителей и начала регулярно жаловаться маме маленького хулигана. Надо сказать, что мама была тихой и забитой. Она молча выслушивала жалобы, отводила в сторону взгляд, бормотала что-то вроде : «Ладно, я с ним поговорю», - и… ничего не менялось.
Но мама все-таки поговорила, только не со Стасиком, а с его папой.
Папу задело за живое, что воспитательница не занимается своими прямыми обязанностями, то есть не воспитывает детей, а кляузничает на них родителям. Папу распирало негодование, которое необходимо выплеснуть. На кого? Сомнений в личности виноватого у него не было.
Наступил срок очередного родительского собрания. Так получилось, что тогда я была главой родительского комитета, и это собрание довелось вести мне.
Итак, мы сидим в актовом зале, ждем опаздывающих. Резко открывается дверь, в зал влетает папа Стасика. Его распирает недобрая энергия, я практически вижу, как из его раздувающихся ноздрей вырываются клубы дыма. Он сжимает кулаки, чуть криво скалится в предвкушении боя (или казни?). Не глядя ни на кого, он громко заявляет о своём желании выступить сегодня.
Почему он не высказал свои претензии один на один? Ему захотелось унизить воспитательницу прилюдно? Он был уверен, что остальные родители его поддержат? Или наоборот, надеялся, что кто-то вступится за Алёну Сергеевну, и получится отличный скандал?
Мужчина садится на свободный стул и, бросив быстрый взгляд на воспитательницу, вполголоса произносит: «Ну, сегодня прольется чья-то кровь». Говорит тихо, но все его слышат, и напряжение в зале уже можно резать ножом. Его слова долетают и до сидящей недалеко от меня Алёны Сергеевны, и я чувствую, как она вся сжимается.
Начинаем. Вижу, что он готов вскочить и начать свою обличительную речь и, глядя ему в глаза, говорю, что первым делом мы обсудим покупку новогодних подарков для детей.
Кто бывал на родительских собраниях, знает, что любой, даже, казалось бы, простой вопрос там может обсуждаться сколько угодно долго. Я не мешала родителям переливать из пустого в порожнее - покупать конфеты или не покупать; если покупать, то готовые наборы или собирать самим, в какой фирме брать, сколько денег заложить, а вдруг у кого-то аллергия, класть ли игрушки, нужны ли жвачки, кто что любит и не любит. Продолжать можно до бесконечности, а потом начинать заново.
Далее по плану у нас не менее важный вопрос о ремонте шкафчиков. Единственный папа в зале, уже слегка подуставший от бурного обсуждения новогодних подарков, сидел, чуть сгорбившись, глядя прямо перед собой. В глупых бабских разговорах он принимать участие не желал, видимо, хранил свой огонь для более нужного дела.
Недолго думая, я обратилась прямо к нему и попросила взять на себя ремонтный вопрос, подсластив пилюлю неприкрытой лестью: «Вы мужчина, имеете большой опыт в строительной фирме, вы точно справитесь лучше всех!». Мамочки мне дружно поддакивали.
Он стушевался, растерялся. Ему оказывали доверие? На него взваливали ненужный груз? Определенно, ему не хотелось заниматься чем-то подобным, но как отказаться вот так, на глазах у всех? Он уже жалел, что вообще пришёл сюда сегодня. Вяло согласился.
Отпустив на волю корабль мамских обсуждений, я ещё подождала немного и, наконец, дала ему слово.
Надо ли говорить, что к этому времени он растерял уже весь свой боевой задор? Он устал, забыл половину своей речи, его мозг уже начал обрабатывать новое задание, которое ему поручили. Чуть польстив ему, мы дали понять, что здесь нет врагов, и не с кем сражаться.
Этот бой закончился, так и не начавшись, чем я горжусь до сих пор.
Автор Екатерина Талаева
Написано в рамках марафона ТекстоМании
Взято со стены одноименного сообщества в ВК
Подпишись, чтобы не пропустить новые публикации от наших авторов