Светлана до последнего надеялась, что хозяйкой творческой студии окажется кто угодно, только не ее подруга детства, и даже сама отвела Веронику туда на первое занятие. Сама Вероника решила, что мама просто хочет познакомиться с руководителями кружков, поэтому не увидела в этом ничего странного. Чего не скажешь о самой Светлане. Она выяснила, что Анна Сергеевна – абсолютно точно ее подруга детства, но вот только вела она себя так… как будто видела Светлану и Веронику первый раз в жизни. Вернее, саму Веронику во второй, а Светлану – в первый. Одним словом, Анна вела себя так, будто никого из Вероникиной семьи не знает. И Светлана совсем перестала что-либо понимать.
- Ну ладно Аня меня не узнала, но не могла же она не узнать Веронику? – думала она – Понятно, по младенцу часто нельзя сказать, как он будет выглядеть даже в три года, но у них ведь одинаковые глаза… Да и я не могла так сильно измениться…
Но Светлана была очень умной и понимала, что Анна могла только сделать вид, что их не узнала. Поэтому, хотя Вероника ходила на несколько кружков, и далеко не всегда занятия вела именно Анна Сергеевна, Светлане все равно было неспокойно. Самым сложным во всей этой ситуации было то, что если у Анны были какие-то планы на Веронику, которые не понравились бы ее близким, никто из семьи не смог бы за ней проследить, даже если бы захотел, поскольку все были целыми днями на работе. Совсем уйти с работы или хотя бы работать неполный день, тоже никто не мог. И на семейном совете было принято единственное возможное решение – взять няню. Но хотя Вероника была тихой и спокойной, она была довольно сложным ребенком, и было понятно, что и няня ей подойдет далеко не любая.
Во-первых, только из-за истории с Любовью Егоровной отпадали все пожилые претендентки. Во-вторых, отпадали все, у кого был слишком жесткий характер. И наконец, отпадали студентки и те, кто недавно закончил институт. Но даже после того, как отсеялись претендентки из этих трех категорий, легче не стало. С кем-то Вероника просто не шла на контакт, а еще была няня, которая была доброй, но… мягкотелой и нервной, и ни у кого в семье Вероники не повернулся язык сказать Алене (так ее звали), что Веронику нужно от кого-то охранять.
Алена ушла, а Вероникины домочадцы не знали, что им и делать…