Опять пошли комментарии, что “нет никого другого”.
В принципе, я даже соглашусь: нынешний “флавор” фашизма имеет вполне различимое путинское лицо, с его примитивными фиксациями на “женских гормонах в чешском пиве”, “резиновых попах” и имперским чванством “России без границ”.
Кстати, справедливость последнего утверждения мы только что могли наблюдать. Правда, – и, как всегда, “неожиданно” для автора, – не так, как им задумывалось.
Насчёт “резиновых поп” не знаю, не специалист, а про “женские гормоны” и биохимические пути синтеза андрогенов и эстрогенов, “великому учителю”, занятому государственными заботами, по-видимому не успели доложить. Впрочем, те, кто могли бы это сделать, сейчас заняты проблемами первородных грехов и “связанному с этим” падением продолжительности жизни с девятисот лет до шестидесяти семи – средний показатель для мужчин в России, – что на десять лет хуже такового у “главного врага” – США; ещё на три с половиной года меньше, чем у следующей в списке “супостатов” Великобритании (хотя, я не уверен в очерёдности “врагов”), – и на семнадцать лет ниже, чем в Японии.
Не будем про Японию, она далеко. Из пятидесяти двух европейских стран, продолжительность жизни в России на… сорок девятом месте (datacommons.org).
Тут, конечно, можно было бы заметить, что по этому критерию получается, что на России грехов больше, чем на “бездуховном Западе”, с которым она бьётся за свой “мир”, но не будем придираться. Можно переехать из подворотни в Грановитую палату, но подворотня всё равно приедет за тобой.
И это закономерно: социальная основа любого фашизма – это мелкие “лавочники”; и поэтому жалобы высоких лиц на разрушенное образование лицемерны: все эти годы они делали всё, чтобы привести стандарты обучения к своим представлениям о мироустройстве.
Как за тридцать лет обнулить всё?
Нужно выбрать своим преемником человека, который незаметно введёт в обращение тезис, что кроме него “нет никого другого”. Дальнейшее развитие этого тезиса закономерно приводит к формуле “Нет Путина, нет России”.
И никто не заметил, что это – блеф и шантаж: единственные инструменты путинской политики, которыми он (до недавнего времени) успешно пользовался.
Почему?
Проведём мысленный эксперимент: если завтра “великий вождь” умирает (здесь сердобольные либералы дежурно воскликнут: “дай Бог ему здоровья!” – но я не сердобольный либерал, я продолжу).
Итак, предположим, завтра мы просыпаемся, и – под сюиту из “Лебединого озера”, – нам сообщают, что Путина нет. Кончается ли на этом Россия?
Я думаю, все – и сторонники “незаменимого вождя”, и его противники, – одинаково ответят, что в том или ином виде она останется.
Нас заставляют думать, что “нет никого другого”. Но, – здесь я повторю свой старый аргумент, – возьмите, скажем, американские выборы. В них участвуют люди, которые, как правило, мало известны широким слоям общества. Губернаторы? Их там пятьдесят. Сенаторы? В два раза больше. Могут быть ещё бывшие вице-президенты, директоры ЦРУ, генералы, экстравагантные миллионеры, телеведущие и представители партий, численность верных последователей которых едва ли достаточна для того, чтобы собрать сумму на регистрационный взнос.
Они становятся фигурами, о которых начинают говорить, когда выигрывают праймериз. Поэтому оттого что нет кого-то, на кого можно указать пальцем и сказать: “вот будущий президент”, это ничего не значит. Сейчас – нет. А что будет завтра? Ну, то есть, я имею в виду, после того, как отзвучит увертюра из “Лебединого озера”?
Теперь, почему это – шантаж?
Что такое шантаж?
Не будем обращаться к словарю, определим простыми словами. Шантаж – это когда вас вынуждают сделать что-то под угрозой (явной или неявной) нежелательного для вас результата.
Опционально, в то же время вам могут нарисовать позитивную картину, если вы сделаете наоборот.
Например: “Если мы не поднимем пенсионный возраст, пенсионная система рухнет” (негативные последствия).
И – одновременно, – “а если поднимем (сделаем противоположное), то пенсии будут как в Европе” (позитивные последствия).
Где здесь манипуляция? Во второй части: мы не можем проверить истинность этого утверждения до тех пор, когда пенсионный возраст не поднимут. Но тогда будет уже поздно.
Ещё пример: нас пытаются убедить, что если бы Россия не вторглась в Украину, то та напала бы сама (серьёзные негативные последствия), поэтому надо было начинать войну первыми.
А если бы этого не сделали?
“Нам не оставили другого выбора” (убирая саму возможность какой-либо альтернативы).
Где здесь манипуляция?
В предыдущем утверждении. Всё рассчитано на то, чтобы люди приняли этот аргумент не рассуждая: “Вы же не хотите, чтобы на страну напали „бандеровцы“ и „укрофашисты“?”
Мало у кого хватит мужества сказать, что это – мошенничество и враньё.
Не будем продолжать с примерами: их за это время накопилось достаточно – и внутренних и внешних. Давайте сформулируем эмпирическое отличие демократии от автократии:
При демократии власть убеждает народ (и соседей) принять что-то, основываясь на позитивных стимулах принятия этого.
При автократии власть побуждает подданных (и соседей) принять что-то, основываясь на негативных последствиях неприятия ими этого.
Пример: пресловутое расширение НАТО. Когда власть говорит о “приближении агрессивного блока к границам”, она забывает добавить, что для того, чтобы вступить в альянс, страны-кандидаты ведут (зачастую) длительные переговоры, проводят реформы, выходят на уровень соответствия военным и гражданским НАТОвским стандартам. Иными словами, они заинтересованы в этом (положительный стимул).
С другой стороны: “Собирайте вещички и уматывайте” (цитата возможно не точная, но близкая по смыслу). Здесь никаких уговоров: открытая демонстрация негативных последствий.
И так – во множестве других случаях: зерновой, ядерный, нефтяной, газовый…
При этом согласимся: нынешний режим вырос из вполне демократических норм и процедур. Ну… почти:
Сначала расстреляли парламент и ограничили полномочия Конституционного Суда.
Потом назначили преемника.
Я всегда радуюсь этому слову – оно особенно красиво звучит в современном мире в европейской стране! Хотя, да… не нужно забывать про “самобытность”.
Продолжим.
Далее сказали, что “нет никого другого”.
И затем – связали Путина и Россию.
И мало кто смог увидеть обман – для этого нужно было за двадцать лет обнулить всё, что было до этого:
Миллионные митинги перестройки, первые свободные выборы, заседания первого Съезда, речи депутатов, народ, замерший у телевизоров...
Подчёркиваю: замерший у трансляций Съезда.
Инфляция, безденежье, шахтёрские каски, работа на нескольких работах, наличка в спортивных сумках, стрельба, разборки, нераскрытые громкие убийства, коробки из-под ксерокса, “ножки Буша”, “евроремонт” и “евростоматология”, трусость и конформизм того, кто по какой-то причине считает себя и свою партию идейными наследниками той, другой…
За демократию нужно платить.
1991-ый год. Путч. Британский премьер выступает с речью и сообщает, что ему только что звонил Ельцин и передал, что видит танки и, по-видимому, у него не остаётся много времени. И поэтому он просит не оставлять дело помощи становлению демократии в России.
Премьер завершает свою речь словами: “я ему обещал”.
И после всего этого, после стольких жертв и ожиданий, в конце – преемник.
И теперь мы имеем возможность наблюдать результат.
И на глазах у изумлённого мира обезумевшие старцы с дубинами и криками: “изыди, сатана!” – гоняются по двору за соседкой. У них и получается-то не очень…
Вы заметили, что при авторитаризме единственное, что хорошо распространяется – это плесень мракобесия и реляции о победах, а масштаб самих побед сужается до точки, едва различимой на карте?
За демократию нужно платить. Автократия приходит сама. За ней следует всё остальное.
В том числе – новые (и иногда неожиданные) лица.