Будем продолжать, надо эту тему до конца довести. Хотя какая-то уж больно злая статья у нас получается…
«Город был поражён невыносимым ужасом. Красноватое утреннее солнце угрюмо озаряло пустынные улицы, дымящиеся развалины, сорванные ставни, взломанные двери. В пыли кроваво сверкали осколки стекол. Неисчислимые полчища ворон спустились на город, как на чистое поле. На площадях и перекрестках по двое и по трое торчали всадники в чёрном – медленно поворачивались в седлах всем туловищем, поглядывая сквозь прорези в низко надвинутых клобуках. С наспех врытых столбов свисали на цепях обугленные тела над погасшими углями. Казалось, ничего живого не осталось в городе только орущие вороны и деловитые убийцы в чёрном...»
Стругацкие всё-таким мастера. Картина трагедии рисуется очень красочно и жутко. Но мы, как всегда, смотрим на детали. И детали подтверждают наши прошлые выводы. Битые стёкла в пыли – раз. То есть в Арканаре производство поставлено на поток, потому что только при большом объёме производства оконное стекло будет стоить достаточно дешево, и разбитые окна можно указывать в одном ряду с выбитыми ставнями и дверьми. Да-да, конечно, мы смотрим на происходящее глазами Антона, для которого выбитые стёкла – это… Что? Норма? Для представителя Мира Полдня? Хм…
(Нет, мы прекрасно понимаем, что АБС просто писали картину, которую представляли, исходя из своего, авторского, взгляда. Для авторов выбитые стёкла – это как раз куда более естественная вещь, чем высаженные ставни, но… Но мы-то исходим из того, что видим в тексте…)
Второй момент – полчища ворон. Ворона не дура, полчища ворон не возникают просто так. Чтобы они появились на свет, надо достаточно корма. И если в городе полно корма для ворон, то это о чём говорит? О пищевых отходах. Причём у ворон в этом плане есть очень серьёзные конкуренты – крысы. И раз вороны существуют, да ещё в больших количествах, значит, жратвы для них достаточно. А наличие большого числа пищевых отходов говорит о достаточно сытой жизни города и окрестностей. Именно благополучием городской жизни орнитологи объясняют полчища ворон. То есть, с учётом всего остального, можно сделать вывод: Арканар –промышленно развитый город с достаточно высоким уровнем жителей, несмотря на серых штурмовиков.
«Половину дороги Румата прошёл с закрытыми глазами. Он задыхался, мучительно болело избитое тело. Люди это или не люди? Что в них человеческого? Одних режут прямо на улицах, другие сидят по домам и покорно ждут своей очереди. И каждый думает: кого угодно, только не меня. Хладнокровное зверство тех, кто режет, и хладнокровная покорность тех, кого режут. Хладнокровие, вот что самое страшное.»
Чья бы корова мычала, Мистер Эмоциональность. «Все держат себя в руках, и всем это очень трудно. Самые опытные живут здесь уже двадцать два года. Они прилетели сюда всего-навсего как наблюдатели…» Можно говорить что угодно, но вот право слово, местные жители вызывают больше симпатий… Нет, не так. Местные вызывают меньше антипатии, так правильно. Потом что «хладнокровное зверство тех, кто режет, и хладнокровная покорность тех, кого режут», а есть ещё и третьи, которые хладнокровно смотрят за всем этим, одергивая тех, кто не может на такое смотреть и пытается сделать хоть что-то.
И главное – ради чего? Ради того, чтобы привести общество Арканара в светлое будущее? Или ради проверки Базисной теории? Антон рассуждает о том, что гипноизлучатели лишать жителей планеты собственной истории, свободы выбора. А разве действия землян не ведут к тому же самому? И если что одно, что другое – насилие над процессом развития цивилизации… Ладно, операция, направленная на излечение больного, то, может, лучше рану продезинфицировать и обработать, а не оттяпывать ногу по пояс? «Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия...» И нам не нравится, но не потому, что оно бескровное, а потому, что Воздействие. Воздействие, не имеющее конкретной цели, не направленное на решение конкретной задачи/проблемы.
(«Эксперимент есть Эксперимент»?)
И, похоже, книга писалась ради вот таких мыслей дона Антона:
«А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли? А вы видели города, в которых люди молчат и кричат только вороны? Вы, ещё не родившиеся мальчики и девочки перед учебным стереовизором в школах Арканарской Коммунистической Республики?»
Только вот что нам непонятно, совсем непонятно. Почему это обращено к народившимся мальчикам и девочкам Арканарской Коммунистической Республики? Почему не к ИЭИ? Арканарские мальчики и девочки из АКР только разведут руками и скажут – это не мы, это вы. Это вы привезли колючую проволоку, это вы сделали мясорубку в Веселой башне… Нет? Не вы? Значит, вы просто стояли и смотрели, убеждались в правоте своей теории, корректируя ход истории – кого можно жечь, а кого нужно вешать.
Когда на улице начинают насиловать женщину, можно вмешаться с вероятностью получить по голове, можно вызвать полицию с вероятностью, что жертву всё-таки изнасилуют и убьют, можно подленько ничего не заметить и свалить от проблем подальше, но стоять и смотреть, записывать для выработки программы реабилитации жертв насилия – это за гранью добра и зла. А именно этим сотрудники ИЭИ и занимаются. В общем, моральный облик землян в книге – так себе.
«Он ударился грудью в твёрдое и острое. Перед ним был чёрный всадник. Длинное копьё с широким, аккуратно зазубренным лезвием упиралось Румате в грудь. Всадник молча глядел на него чёрными щелями в капюшоне. Из-под капюшона виднелся только тонкогубый рот с маленьким подбородком. Надо что-то делать, подумал Румата. Только что? Сбить его с лошади? Нет. Всадник начал медленно отводить копье для удара. Ах, да!..»
А… «Половину дороги Румата прошёл с закрытыми глазами...» Так это не метафора, это буквально? А откуда… Ладно, ворон он слышал, а всё остальное как узрел? Хотя, наверное, всё-таки глаза были открыты, ведь так он прошел только полдороги… Или он потом их закрыл? Вообще, ххх…ххх…ххх, как можно не заметить вооруженного человека, сидящего на коне?!
(Личное мнение одного из авторов канала: Верю. Можно. Я один раз в состоянии полного шока и душевного раздрая чуть не зашла под автобус. Просто его не увидела. Но я-то – не специально подготовленный сотрудник ИЭИ… Н-да. Дальше замолкаю…)
«Надо что-то делать, подумал Румата. Только что? Сбить его с лошади?» …
Снимать штаны и бегать! Как сбить? Всадника иной раз ударом копья из седла не выбить! А тут как? Ногой? Как там, «с криком кия и ударом ноги»?
Знаете… был у нас один знакомый – Валера из Уфы, если память не изменяет. В двери проходил боком и приседая. Реальный русский богатырь. Человек многих талантов: пел, рисовал, ковал, ну и был не дурак помахать всяким средневековым. Когда его допёк какой-то каратека, Валера сказал: бери свои палки и приходи в зал. Каратека пришел и стал лихо крутить пару нунчак. Красиво, кстати, он реально был крут. Валера посмотрел на это и взял кистень. А кистень у Валеры – это труба в руку толщеной, и цепью соответствующей, к которой небольшая не то гиря, не то шар приварены. Валера этот кистень для тренировок сделал, моторику нарабатывать, так сказать… К чему мы это? К тому, что только дурак будет думать, как сбить всадника с коня, когда тот уже упирается тебе в грудь копьем (про айкидо не надо, в данном случае не поможет).
«Румата вяло поднял левую руку и оттянул на ней рукав, открывая железный браслет, который ему дали при выходе из дворца. Всадник присмотрелся, поднял копье и проехал мимо».
Вяло? Ладно бы было медленно или аккуратно, но вяло! Хорошо, не «вальяжно»…
«А как у меня дома? – вспомнил вдруг он и ускорил шаги. Последний квартал он почти пробежал».
Японский городовой! Во всей этой истории есть три человека, о которых Румата не вспоминает в острые минуты: Принц, Уно и Кира. За всё время он не подумал о любимой и о пацане, который ему очень близок. То, что Румате было положить на принца, понятно, но эти двое?!
«…после второй стражи в дверь постучали именем короля и Уно кричал, чтобы не открывали, но открыть всё-таки пришлось, потому что серые грозились поджечь дом. Они ворвались в прихожую, избили и повязали слуг, а затем полезли по лестнице наверх. Уно, стоявший у дверей в покои, начал стрелять из арбалетов. У него было два арбалета, и он успел выстрелить дважды, но один раз промахнулся. Серые метнули ножи, и Уно упал. Они стащили его вниз и стали топтать ногами и бить топорами, но тут в дом вошли чёрные монахи...»
Мальчик сделал всё, как вы сказали, благородный дон. Он охранял Киру, он дождался, когда дом начнут выносить и, не успев сбежать с подопечной, стоял насмерть. Это же вы приказали ему так поступить вместо того, чтобы накануне мятежа отправить в Пьяную Берлогу. Тут и винить-то некого, кроме себя самого, благородный дон Румата Эсторский…
Всё. Наверное, пора ставить точку в том, каким человеком является дон Румата и Антон. «Просто человек, просто человек, просто человек – человек го…» Но вы поняли, наверное, да? Это строчки из песни, которые вполне подходят к данному персонажу.
Дальше будет интереснее. Дальше – разговор с Кирой, который тоже о многом говорит…
