Но сбежавшего очень быстро вернула обратно Людочка.
Она шла и видела, как Руслан бежит по улице.
Бег его настолько рассмешил девушку, что она даже не постеснялась разразиться хохотом.
Руслан же только разозлился ещё больше.
Он чувствовал слабость в ногах. Ему казалось, что он очень быстр и ловок, но на деле передвигался маленькими перебежками, давая себе время на отдых.
"Повесть об окаянной" 63 / 62 / 1
Людочка перестала смеяться, подошла к мужчине, взяла его за руку и повела домой.
Он не сопротивлялся.
Обиженно взглянул на Людочку и прилёг на кровать.
Вечером баба Нюра его отчитывала.
В тот же вечер он перестал молчать.
— Отпустите меня! Мне очень в Синицыно нужно.
— Так тебя никто не держит. Иди! Только вот лечение надобно пройти до конца, чтобы ты по пути не свалился замертво. Если тебя там зазноба ждёт, так давай я передам весточку.
Руслан не стал продолжать разговор.
Отвернулся.
— Характер у тебя — завидовать нечему! Намучается с тобой бабонька твоя, если уже не намучилась.
Дни шли, кожа на шее зажила. А вот красный оттенок так и остался.
Баба Нюра подала Руслану рубашку с высоким воротником и сказала:
— Собирайся, в Синицыно поедем. Передам тебя тем, кого ищешь, и душа моя будет спокойна.
Руслан обрадовался. Быстро оделся, на прощание махнул Людочке.
Сердце скакало из груди как мячик по дороге.
Баба Нюра умело управляла лощадью.
Добирались уже часа три.
Руслан молчал, старушка рассказывала о своей нелёгкой доле.
В какой-то момент прямо посреди поля баба Нюра остановила лошадь и прошептала:
— Ничего не пойму, черти водят кругами. Дорога незнакомая, да и полоса леса в Синицыно с другой стороны.
Руслан озирался по сторонам, он не знал этих мест. Полностью положившись на бабу Нюру, даже не смотрел на дорогу.
Лошадь стала бить копытами.
— Ну, Машка, чего разволновалась? Отдохни, дай с мыслями собраться, — заворчала баба Нюра.
Налетевший неожиданно ветер поднял всю пыль с дороги и осыпал ею путников.
— Чёрт-те что, — выругалась баба Нюра. — Точно шайтана потревожили. Так говорил наш сосед Абдула.
Руслан тёр глаза, они слезились от попавшей в них пыли.
Баба Нюра уговаривала лошадь продолжить движение:
— Пошла, родненькая, давай домой. Дорогу знаешь.
Лошадь стояла как вкопанная. Ветер усиливался.
Руслан стал уговаривать лошадь вместе с хозяйкой.
Но та не слушалась.
— Не пойдёт она, — с сожалением сказала баба Нюра. — Характер не тот. Как у иного человека — хоть кол на голове теши. Такая вот у меня Машка.
От громкого ржания лошади и старушка, и Руслан заткнули уши.
— Молись давай, милок, как бы нам тут не сгинуть сейчас.
На мгновение Руслан потерял сознание.
Ему казалось, что кто-то сильно надавил на его грудь. Он хотел убрать с себя эту тяжесть, но руки не поднимались.
От страха и ноги онемели.
В бессознательном состоянии он слышал, как будто, голос отца:
— Некуда тебе возвращаться, я всё спалил, живи как человек, сынок! Люби как человек!
Руслан очнулся, вздрогнул.
Он долго пытался сообразить, что произошло.
— Баб Нюр, — прошептал он, когда понял, что женщины рядом нет.
В ответ тишина.
Руслан закричал.
В этот момент опять почувствовал тяжесть в груди.
Когда очнулся второй раз, ветра не было.
Машка тыкала мордой в обочину, пытаясь достать до травы.
Баба Нюра лежала на земле не в очень приглядном положении. Её юбка была задрана до колен.
Грудь высоко вздымалась.
— Живая, — со слезами на глазах простонал Руслан. — Баба Нюрочка, живая! Родненькая моя!
Руслан всхлипывал.
Собрав все силы в кулак, смог поднять свою спасительницу и переложить на повозку.
Распряг лошадь.
Та наконец-то смогла спокойно поесть.
Солнце уже спешило к закату. Но было ещё светло.
Руслан стал тормошить женщину. Она то и дело открывала глаза, но закрывала вновь.
Потом стала бормотать:
— Ни в жизнь такого не видала! Прыгнул на меня, рукой в грудь упёрся, а я ни дышать, ни закричать. Повалилась на бок. Да на земле оказалась. А он за юбку меня обратно на повозку пытался стащить. Потом за тебя принялся.
Красивый чертяка, только лоб в шрамах, видать на более сильных нападал, получил сдачу.
А ты как невеста на выданье в обморок упал.
Руслан вздрогнул. Он хорошо помнил эту тяжесть в груди, но не помнил того, кто эти неудобства причинял.
Баба Нюра приподняла голову, посмотрела на лошадь.
— Фух, Машка не померла. Домой довезёт нас. Запряги её, милок, у меня силов на это не окажется теперь. Думается мне, что это красивый душу из меня вынул. Нахал какой! С бабки старой юбки тащить, это ж каким надо быть! Стыдно мне, милок…
Руслан кое-как запряг обратно лошадь. Та была недовольна, пыталась лягнуть его. Но всё получилось.
— Где Синицыно? — произнёс Руслан, но ответа не дождался.
Он и сам не знал, кому адресовал этот вопрос.
Когда стали появляться очертания знакомых мест, баба Нюра повеселела:
— Баню растоплю, смою грех с себя. И ты пойдёшь. Видать, морок какой-то на тебе, раз так всё вышло. Я женщина верующая и молящаяся. Меня не за что наказывать. Живу и добром всех одариваю. А вот приходил тот красивый по твою душу, а украл мою…
После бани баба Нюра долго рассказывала Людочке, как живого чёрта своими глазами видывала.
Людочка то со страхом теребила передник, то закрывала лицо руками.
После этого дня что-то изменилось в бабе Нюре.
Она подходила ночью к спящему Руслану и трогала его лицо.
Он несколько раз просыпался, непонимающе смотрел на женщину.
— Кричишь ты, вот пришла успокоить.
После нескольких таких случаев Людочка, дождавшись, когда останется с Русланом наедине, тихо прошептала ему на ухо:
— Бабушка умом тронулась… Юбки свои полощет ночами. Шепчет кому-то: «Заходи, готовая я, обещал ведь!» Я у неё спросила, чем она занимается. Да только заругала она меня. Беспокойно мне теперь. А если она с собой чего сотворит?
— С собой не сотворит. По мою честь эти странности. Кто-то ей нашептал, чтобы меня со свету сжила. Не своей головой думает. Помоги мне сбежать, Людочка! Отблагодарю тебя! Что захочешь сделаю!
Людочка покраснела и произнесла:
— Прямо-таки, что захочу?!
Руслан опустился на колени, преклонил голову перед девушкой и ответил:
— Да, что захочешь!
— Женись на мне, дяденька… — голос Людочки дрожал.
Она смутилась и закрыла лицо руками.
Руслан тотчас вскочил на ноги и закричал:
— Дура! Из ума совсем выжила, как и твоя бабка! Попал я к дурам на свою голову.
— Что вы, — Людочка всхлипывала, — мы же вас спасали, бабушка лечила. Вы же сами сказали, чтобы я сказала какую оплату хочу.
Руслан продолжал кричать:
— Да как можно! Ты хоть думаешь головой своей? Чтобы я… Чтобы с тобой… Да я вообще жениться не хотел никогда! Незачем мне это!
— Хорошо, хорошо, — кивала Людочка, — простите, прошу вас. Бес попутал видать. Я тоже замуж не собиралась. Так… К слову пришлось.
— Разорались тут! — услышал Руслан недовольный голос бабы Нюры. — Людка, иди ради бога покорми скотину.
Девушка вылетела из дома.
— Что, на молодую потянуло! Чего она растрёпанная такая? Неужто испортил мне девку?
— Не испортил, — пробормотал Руслан.
— Я проверю, милок… Людка врать не будет.
Людка наврала.
Расписала в красках, как Руслан трогал её, как уговаривал молчать, как обещал жениться.
— Ба-буш-ка, — выла Людочка, — кому я теперь такая нужна, а?
— Горе ты моё, — вздыхала баба Нюра. — Счас я ему хотелки все оторву!
Старушка топнула ногой и вышла из комнаты.
— Не губи, — кричала ей вслед девушка.
Продолжение тут
Все главы "Повести об окаянной" тут