В 8:18 Бог объявил о грядущем наказании Иудеи. Теперь в видении Иезекииля это наказание приводится в исполнение. Для начала Бог направляет Своё внимание на тех, кто не повинуется Ему. Это согласуется с общей темой книги, в которой подчёркивается индивидуальная ответственность человека.
“И возгласил в уши мои великим гласом, говоря: «Пусть приблизятся каратели города, каждый со своим губительным орудием в руке своей». И вот шесть человек идут от верхних ворот, обращённых к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли, и стали подле медного жертвенника. И слава Бога Израилева сошла с херувима, на котором была, к порогу дома. И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца. И сказал ему Господь: «Пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак»” (Иез. 9:1-4).
Стих 1. Бог возгласил в уши Иезекиилю призыв к действию. Он призвал карателей города прийти и сделать свою работу. У каждого из них был свой “боевой топор”, готовый для свершения суда. Нам не говорится, кто эти каратели, хотя можно провести параллель между ними и семью карающими ангелами из Отк. 8:1-6. Наиболее вероятно, что эти люди символизируют вавилонских воинов, которые скоро вступят в город.
Стих 2. Пришли шесть человек, и с ними один, одетый в льняную одежду. В сумме получается семь вершителей наказания — значимое число в Библии, символизирующее полноту, совершенство. Таким образом, здесь выражена идея совершенного и полного суда Божьего. Человек в льняной одежде — это напоминание об одеянии других небесных вестников (см. Дан. 10:5; 12:6, 7; Отк. 15:6), а также священников (Исх. 28:6, 8, 42; Лев. 16:4; 1 Цар. 2:18; 22:18). Здесь льняная одежда, скорее всего, символизирует Божью чистоту и святость. Вдобавок, у этого человека был прибор писца, который часто носили с собой писцы. Прибор состоял из заострённой палочки, бутылочки с чернилами и ёмкости с водой для разбавления чернил.
Прибор писца обычно имел вид плоской коробочки немногим больше двадцати сантиметров длиной, около четырёх сантиметров шириной и сантиметра толщиной. В ней было несколько тростниковых палочек (так как их кончики быстро приходили в негодность или ломались) и перочинный ножик. Писец разводил себе чернила согласно предполагаемому расходу, потому что они сравнительно быстро высыхали. Археологи нашли в Израиле несколько таких приборов.
Человек с прибором писца должен был пометить тех, кто скорбел о грехе Иерусалима, и, возможно, записать в книгу жизни имена всех со знаком на челе. Метафора “книга жизни” восходит к обычаю регистрации израильтян в именных списках (см. Исх. 32:33; Пс. 68:29; Ис. 4:3; Фил. 4:3; Отк. 3:5). Примечательно, что суд должен был начаться у жертвенника, потому что именно здесь народ осквернил Божье святилище и поставил жертвенник ревности.
Стих 3. Этот стих указывает на то, что Бог готовился уйти из Своего храма (см. гл. 11). Здесь Он делает предварительный шаг. Ральф Александр пишет:
“Поскольку суд был неминуем, Божья слава не могла оставаться над ковчегом завета в святом святых или в присутствии небесного Судьи. Таким образом, удалив Свою славу от Своего народа, Господь ясно продемонстрировал Свою готовность судить. Божья слава переместилась из святого святых ко входу в храм, чтобы определить задачи суда”.
“Слава Бога Израилева сошла с херувима”. Барнс так объясняет этот образ:
“Единственное число здесь употреблено в собирательном смысле и означает херувимов, которые были над крышкой ковчега в святом святых, в месте, где находилась слава Господа среди Израиля. Бог здесь представлен восстающим с места между херувимами, чтобы рассеять Своих врагов [Чис. 10:35]”.
Первым из семи призванных был человек, одетый в льняную одежду. Он должен был сделать своё дело до того, как шесть карателей начнут своё.
Стих 4. Человеку в льняной одежде было велено сделать знак на немногих праведных, обнаруженных в городе. Слово, переведённое как “знак”, это еврейская буква тав, которая в то время имела форму “х” или “t”. Значимость этого толкуется по-разному.
(1) Некоторые иудеи отмечали, что эта буква была последней в еврейском алфавите. А потому, раз она завершала алфавит, она символизирует полную скорбь праведных о грехе. Иными словами, носившие этот знак были исполнены скорби и горечи из-за порочности своего народа.
(2) Некоторые раввины утверждали, что тав была первой буквой Торы и потому имевшие этот знак отличались верностью закону.
(3) Христианские толкователи иногда усматривают аналогию между этим знаком и крестом, на котором был распят Христос. Те, что воспользовались крестом, не испытают Божьей кары.
Идея “знака”, поставленного на лбах людей, вполне библейская. Отметьте аналогию с Отк. 7:2, 3, где ангел должен был запечатлеть (как и в этом тексте) праведников, и Отк. 13:16, где “начертание” получили нечестивые.
В данном случае знак нужно было поставить на людях, как сказано в тексте, “скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях”. Иисус учил: “Блаженны плачущие” (Мф. 5:4; см. Ис. 61:2; Ин. 16:20; Отк. 7:17). Здесь о праведных говорится, что они “скорбят” — возможно, находясь в унынии и печали по поводу греха, наводнившего город. Они также “воздыхают” — указание на душевное волнение и скорбь по поводу открытого неповиновения, которое демонстрировал их собственный народ. Об этом выражении горя Джон Тейлор говорит:
“Стоит отметить, что процедура Божьего наказания была избирательной, в соответствии с принципом 18:4: «душа согрешающая, та умрёт». Основанием для исключения из побоища было глубокое переживание человека... за отступничество города. Именно это искал Амос среди любящих роскошь кутил Иерусалима и Самарии, которых он бичевал словом. Их самый большой грех состоял в том, что они «не соболезновали бедствию Иосифа» (Ам. 6:6). В обоих случаях необходимым критерием было не сугубо религиозное качество, такое как вера, и не внешний акт, такой как жертва, но движение сердца — страстная тревога за Бога и Его народ”.