Я редко привожу тексты XIX века, однако для описаний, которые делал к своим работам художник Павел Андреевич Федотов, решила сделать исключение. Автор прославленных «Сватовства майора», «Свежего кавалера», «Завтрака аристократа» обладал отменным чувством юмора и прекрасным слогом.
Вот, например, описание жанровой композиции «Кончина Фидельки» (эскиз сепией, так и не ставший картиной). «Утром, во время чая, оказалось, что захворала одна из дюжины собачонок хозяйки. Чай со стола прочь – его заменила подушка, на которую положили пациентку Фидельку; поставив ей пиявок и забинтовав, госпожа расправляется со всем домом. С башмаком в руках она грозит горничной, уже встрепанной, на которую ябедничает и нянька (они редко в ладу). Сын поставлен на колени с учебною тетрадкою; он вырезывает лошадок и из мщения хватает бегущую мимо собачонку, чтоб навязать ей на хвост бумажку, которая уже болтается на нитке во рту его. Дочка, оставив свою куколку, которую она на столе поила чаем, с надранными ушами прибегает под покровительство отца, который сам спасается от содома, не забыв, однако, взять с собою утешение – пунш; в дверях попалась ему собачонка; озлобленный, он подшвырнул ее ногой. Домашний казачок, кажется, тоже не обойден благоволением хозяйки. В отворенной двери виден ветеринар, позванный, но изумленный, в нерешимости: входить ли?».
История с Фиделькой имела продолжение в виде сюжета «Следствие кончины Фидельки». «Фиделька решительно околела. Хозяйка с этого горя сама опасно занемогла. Уже в постели. Созван консилиум докторов, на котором военному доктору-русаку, за смелость иметь мнение, монополисты, городовые практики, немцы, изъявляют негодование. Только доктору помоложе не до консилиума: он глядит на молоденькую горничную, которая курит благовониями вокруг уже не совсем свежей Фидельки. Какие-то дамы пришли навестить больную, по которой также соскучились и питомцы ее: Розки и Адельки: и у одра больной стоят на задних лапках, завидуя участи Мими, которая одна удостоилась лежать у сердца своей патронессы. Муж молча грозит им подсвечником. У дверей лакей несет докторам бумагу и перья, ему сует в руку что-то бородатый гробовщик, конечно, чтоб тот не замедлил дать знать в тот же миг, если хозяйка скончается. (Ошибкой пропущен в руках гробовщика гробик для Фидельки). Художники позваны увековечить память Фидельки. Художник явно льстит на портрете. Сын хозяйки, увидевши папку архитектора, конечно, полез в ней рыться». Кстати, художник в сюртуке с прорехами на спине и рукавах, который «явно льстит на портрете» – сам Федотов.
И еще одна драма, на этот раз человеческая: «Первое утро обманутого молодого». «Обманутый во всем молодой в отчаянии схватился за голову. Молодая на коленях просит прощения – и за волосы и зубы, которые под венцом были не так в плохом состоянии, и за всю мебель, и приданое, которое было взято напрокат и теперь выносятся, и, наконец, за то... от чего собачонка в спальне не лает, а служит перед кавалером, подающим украдкою в окно записочку няне, которая, кажется, собиралась оправить постель новобрачных. Старый дядька молодого стоит в грустном оцепенении. Полотенце и щетка уже не нужны: мести и обтирать нечего, – за всем этим пришел с распиской лавочник, команда которого – носильщики, рыночные и площадные бродяги – несут все вон».
