Я не ошиблась. Связь между катарами, Каркасоном и творчеством Михаила Афанасьевича существует. И чтобы убедиться в этом, мы с вами предпримем вояж в Окситанию.
А попав сюда, путешественники забывают о времени.
Это не только густые мрачные леса, горы, реки и теплое южное солнце, маленькие деревеньки с серыми каменными домиками — полное погружение в средневековую атмосферу, но и средневековые крепости, по которым бродят тени странников и рыцарей, это земли катаров и феодалов — покровителей проповедников-еретиков. Глядя на крепостные стены Каркасона, невольно слышишь отголоски сражений, ржание лошадей и свист стрел, выпущенных из арбалета, видишь рыцарей, выезжающих из ворот или горожан, бегущих в рубахах по каменистым склонам, изгнанных из своих домов по велению римской католической церкви.
Поднимаясь в цитадель Каркасон и разглядывая с высоты окрестности, понимаешь, насколько грамотно древние жители выбрали для жизни это место, поистине, стратегическое: доминируя над долиной реки Од, располагаясь между Черной Горой (горный хребет) на севере и Пиренеями на юге, отсюда можно было следить за продвижением племен, армий и торговых караванов по дороге, соединяющий Атлантический океан со Средиземным морем.
2500 лет истории, восходящей к галло-римскому периоду. Затем вестготы (древнегерманское племя), сарацины («восточные люди», племя бедуинов) и франкское государство (Каролингское королевство).
Но более всего известен Каркасон как место, где зарождается движение катаров.
Южная Франция, Прованс и особенно Лангедок — это земля, полная тайн и легенд — земля катаров, жители которой в XII веке обладали свободой, о которой не могли думать люди других европейских государств. Духовное единство превратило все общество в единую семью. Местные феодалы проявляли невиданную религиозную терпимость, а зачастую и сами были скрытыми катарами. Они покровительствовали наукам и культуре.
Есть мнение, что Ренессанс, кстати, родился не в Италии, как принято считать, а в Лангедоке и Провансе на сотню лет ранее. (Подробно познакомившись с историей этих мест, трудно в этом сомневаться!).
Вернемся в XII век. Средние века. Мрачные истории: войны, болезни, феодальное рабство. А здесь, в Окситании, жители славятся открытостью и гостеприимством, считают, что люди равны, независимо от происхождения человека (!). Потому что основой их духовности было учение катаров. (Катары в переводе с греческого — «чистые», «совершенные») — «добрые люди» или «добрые христиане» как называли их в народе (О! вспоминаем булгаковское: «добрый человек», «добрые люди» из «Мастера и Маргариты»! сколько раз в романе об Иешуа Га Ноцри автор — Мастер/Булгаков употребляет эти слова?!).
В результате на юге Европы сформировалось общество, где люди обращали куда меньше внимания на сословные рамки, чем их северные соседи, а, кроме прочего, располагали куда большей свободой в области личной жизни и обладали традицией религиозной и национальной терпимости.
Большинство населения юга Франции в то время благоволило катарам. «Добрые люди» были посвящены в мистические тайны мироздания, считались хранителями тайной мудрости. (А разве сейчас катары не окружены ореолом загадочности? Это одна из самых таинственных структур в истории.)
Коротко, некоторые идеи учения катаров:
— Исповедовали, что Христос пришел на землю не для того, чтобы искупить своей жертвой человеческие грехи, а для того, чтобы показать людям, что на самом деле их Царство находится не в этом мире, князем которого есть Сатана, а в невидимом мире, мире Бога, который есть Свет и Любовь…
— Имели знания о реинкарнации, теорию которой современное христианство отвергает, однако информация о ней есть в других учениях и религиях… Катары на личном опыте знали о существовании мира Бога, проповедуя слова Иисуса: «Царствие Божие внутри вас».
— Призывали отказаться от земных благ и признавали только одну молитву – «Отче наш».
— Человеческую сущность Бога катары, соответственно, отрицали. Священное Писание — исключительно Новый Завет. А Ветхий Завет, по мнению катаров — это Сатана; пророки и высший клир — суть есть его верные слуги.
— Их не интересовали деньги или власть, они стремились найти самый близкий путь к Богу. Один известный девиз катаров гласил: «Сие золото мира есть гноение души».
— Одой из основных была практика «Катарсис» — процесс очищения через познания.
Очевидно, что Ватикан увидел в учении катаров зарождающуюся новую религию, построенную на совершенно других принципах. Это было очень опасно для погрязшей в грехе официальной церкви.
Как результат, в 1209 году был объявлен крестовый поход против катаров. В истории он называется Альбигойский крестовый поход — серия военных кампаний, инициированных Римской католической церковью против «ереси катаров». (Почему альбигойский? — По названию французского городка Альби, в то время находящегося под властью королевства Арагон. Здесь селилось особенно много катаров, которые называли себя альбигойцами.)
Нашелся и Casus belli — убийство папского легата Петра де Кастельно. Десятки тысяч рыцарей из Северной Франции, Германии, Англии, Дании заполонили этот край. Им противостояли местные феодалы и армейские наемники из Арагона и Ломбардии. Это был первый крестовый поход против христиан!
В этой статье нет цели рассказывать подробно о «христовых войнах». Материалов в свободном доступе достаточно много. Скажу лишь, что поход крестоносцев, посланных Папой Римским (а позже и королем Франции), привел к настоящему геноциду: сотни тысяч человек (исторические источники говорят о миллионе!) были вырезаны и сожжены живьем на кострах, целые города стерты с лица земли в наказание за убеждения катаров — философов, противостоявших диктату католической церкви, веривших в пагубность сотворенного Сатаной материального мира и спасительность духовного очищения.
Особо отличился глава крестоносного воинства граф Симон де Монфор, получивший благословение Папы и короля Франции Филиппа II Августа. При взятии города Безье по его приказу убили двадцать тысяч человек. Именно к этой войне относится знаменитая фраза аббата Арно-Амори: «Убивайте всех, Господь распознает своих!» Зайдя в город и не разбираясь, кто из жителей катары, а кто католики (в городе катаров было не более трехсот человек), христовы рыцари резали всех.
Но вернемся в Каркасон. Вернее, в окрестности, где сохранились катарские замки. Крепость Каркасон негласно называют «материнской», а те, что вокруг — «сыновьи». Нельзя понять Каркасон, не побывав в деревнях, в замках вассалов. Эти неприступные крепости невозможно было взять оружием; одолеть их могли только голод, жажда, хитрость или уговор. Пейрепертюз (Peyrepertuse), Сессак (Saissac), Ластур (Lastours)… или Монсегюр (Montségur), ставший сначала прибежищем для катаров — «добрых людей», однако впоследствии павший под натиском крестоносцев: жителям было предложено «отречься от учения или идти на костер». Монсегюр известен тем, как в 1243 году двести еретиков, мужчин и женщин, взошли на костер, но не открестились от своей веры.
Если сложится у вас путешествие в Окситанию, обязательно загляните хотя бы в некоторые из этих катарских замков. Восторг вам гарантирован! И атмосфера! Совершенно незабываемая мистическая атмосфера.
Замки всегда стоят на горе — находясь на возвышенности, они говорят и о духовном возвышении...
Катары в некоторой степени люди-идеалисты, сильные в своей вере. Они не строили монастыри, потому что считали, что их крыши закрывают небо и обрывают полет чистых душ, они строили крепости под открытым небом, что помогало душам парить над землей.
«А что же Булгаков? Какая связь?» — спросит любопытный читатель.
Как архитектура Каркасона — крепость в крепости, так и роман «Мастер и Маргарита» — роман в романе, где основная философская часть заключена не в "современной" части, а в романе Мастера (или самого Булгакова) об Иешуа Га Ноцри.
Вот лишь несколько аргументов.
— Катары считали, что любовь — это прямая противоположность сексуальной жизни, дозволяемой католической церковью лишь как средство произведения потомства (отсюда ее запреты на аборты и контроль рождаемости). У катаров было понятие «куртуазная любовь», прославленная в поэзии трубадуров, средневековых провансальских поэтов, посвящавших свои стихи любовной теме. (Вспоминаем Булгакова: «рыцарь в фиолетовом плаще». Помните, когда Маргарита неслась с Воландом по небу, она поинтересовалась, почему Коровьев превратился в темно-фиолетового рыцаря Фагота. Мессир ответил, что когда-то давно этот рыцарь неудачно пошутил, его каламбур затянулся на столетия. Однако сегодня он полностью расплатился по счету и получил свободу. Так о чем пошутил рыцарь и кем он был? Альбигойский рыцарь-трубадур, попытавшийся развеселить друзей песней-каламбуром о свете и тьме, чуть было не превратился в извечного шутника, но в финале романа получил полное прощение.)
Фагот — «фиолетовый рыцарь» (Коровьев… а я его вижу Абдуловым — чертовски здорово сыграна роль в фильме Бортко!) ну, очень похож на провансальского трубадура, оплакивающего гибель родной цветущей Окситании от рук иуд крестоносцев.
Есть и много других символических знаков в "Мастере и Маргарите". И в других романах, что говорит о том, насколько Булгаков интересовался историей катаров и их философией. Например, в «Театральном романе». Персонаж по имени Петр Бомбардов — явная отсылка к рукописи «Песня об Альбигойском крестовом походе» неизвестного поэта-трубадура, участника сражений с крестоносцами. Рукопись попала в руки (в восемнадцатом веке) к некоему Пьеру Бомбарду — страстному собирателю древностей. Об этом можно прочитать лишь в одной французской книге «La chanson de la croisade albiqeoise». Книга была издана в 1931 году, через год экземпляр прислали в «Ленинку», очевидно, что Михаил Афанасьевич ее прочел.
Ну и самое главное: «Рукописи не горят»! — Но об этом нужна отдельная статья.
И еще... просто просится к написанию статья о Ренн-ле-Шато (Rennes-le-Château) — небольшой деревеньке на юге Франции, недалеко от Каркасона, расположенной в центре страны катаров, окутанной тайной и всякими мистическими теориями и легендами! Эта деревня оказалась в центре мирового бестселлера Дэна Брауна «Код да Винчи».
Мне, сочинителю детективных романов, конечно же интересно «покопаться» в истории Ренн-ле-Шато! Обещаю, что в ближайшее время я напишу о ее тайнах. Тем более, что об одной мистической достопримечательности из романа Дэна Брауна — Рослинской часовне — я уже рассказывала на Дзене (читайте здесь) и в своем романе «Расплескавшийся виски».
Катары — они такие! Тайны, тайны, тайны…
Пожалуй, на этом сегодня закончу. Читайте, подписывайтесь, задавайте вопросы!
