БОРИС ЕГОРОВ
На родине часто не верили, что такие невероятные побеги вообще возможны. Нередко совершившие их герои, вырвавшись из немецкого лагеря, попадали в советский.
1. Николай Лошаков
Первым советским летчиком, сбежавшим из немецкого плена на самолете, стал гвардии младший лейтенант Николай Кузьмич Лошаков. В руки немцев он попал 27 мая 1943 года, когда его Як-1 был сбит в воздушном бою под Ленинградом.
Лошакова направили на строительство шоссейной дороги возле аэродрома вблизи города Остров в Псковской области. Именно тогда у летчика и родилась идея осуществить дерзкий побег по воздуху.
Доступа к технике у Николая Кузьмича не было, но зато он был у другого узника — пленного сержанта бронетанковых войск Ивана Денисюка, занимавшегося заправкой самолетов. Тот стал учиться элементарной пилотской азбуке, запоминал расположение приборов в немецких машинах и обо всем рассказывал Лошакову. Он же достал ему и форму немецкого летчика.
Первую попытку беглецы предприняли 10 августа 1943 года. Лошаков пробрался на аэродром и проник в ангар, но его спугнул охранник с собакой. На следующий день друзьям повезло больше — немецкие пилоты отправились обедать, оставив на взлетной полосе пару легких самолетов разведки «Шторх».
Выбравшись из своего укрытия, Лошаков и Денисюк уверенной походкой направились к одному из самолетов. В первый момент никто на аэродроме даже не обратил внимания на взлетающую машину, однако вскоре по ней открыли шквальный огонь.
Пролетев 300 км, «Шторх» приземлился на советской территории. В нем было девять пробоин, сам же летчик был ранен.
Вот только радушного приема беглецы не дождались. Обвиненный в измене Родине Денисюк под давлением признал вину и был приговорен к 20 годам заключения (освобожден в 1951 году). Лошаков же вины не признал и получил три года лагерей. Он был досрочно освобожден в августе 1945 года, спустя 14 лет его полностью реабилитировали.
2. Аркадий Ковязин
Весьма схожей с историей Лошакова оказалась и история побега Аркадия Михайловича Ковязина. Он даже бежал на самолете той же марки — «Шторхе».
В ходе одного из боевых вылетов в конце 1941 года у дальнего бомбардировщика ДБ-ЗФ Ковязина отказали двигатели, и он вынужденно сел в районе Риги. Очень скоро летчик вместе со своим штурманом и стрелком-радистом были взяты немцами в плен.
Для Аркадия Михайловича начались бесконечные хождения по лагерям для военнопленных, пока в 1943 году он не оказался под все той же Ригой. Здесь он познакомился с военнопленным пехотинцем Владимиром Крупским, работавшем на военном аэродроме кочегаром.
По просьбе пользовавшегося доверием немцев Крупского, комендант аэродрома неосмотрительно определил в кочегары и Ковязина. Друзья не могли не воспользоваться представившейся им возможностью.
4 октября 1943 года они забрались в «Шторх» и попробовали взлететь, вот только в отличие от Лошакова, это им удалось не сразу. Заподозрив неладное, немцы направили к самолету велосипедиста, который сразу поднял тревогу. Беглецы все-таки взмыли в небо до того, как им помешали.
Ковязин и Крупский добрались до своих и успешно прошли через необходимые проверки. Штурвал летчику, однако, больше не доверили, и конец войны Аркадий Михайлович встретил в пехоте. В том же роду войск воевал и Владимир Крупский, погибший в Югославии в апреле 1945 года.
3. Михаил Девятаев
В плену летчик-истребитель гвардии старший лейтенант Михаил Петрович Девятаев оказался в июле 1944 года. Он наотрез отказался сотрудничать с врагом и даже предпринял побег, оказавшийся в итоге неудачным.
На новую попытку летчик решился, попав в лагерь на острове Узедом в Балтийском море. Физически крепкого Девятаева привлекли к тяжелым работам на расположенном поблизости секретном полигоне Пенемюнде, где разрабатывалось «чудо-оружие» Третьего рейха: первые реактивные самолеты, а также крылатые и баллистические ракеты ФАУ.
Летчика, пусть и пленного, никогда бы так близко не допустили к самолетам, но, будучи до этого в лагере Заксенхаузен, Девятаев смог присвоить себе личность другого узника — умершего бывшего учителя Григория Никитенко. Бирку с номером ему скрытно передал лагерный парикмахер.
Девятаев-Никитенко быстро нашел еще девять человек, готовых на побег. Группа присмотрела себе и средство для достижения этой цели — бомбардировщик Хейнкель He 111. Летчик использовал любую возможность, чтобы оказаться рядом с самолетом, а если повезет, то и попасть внутрь и изучить его приборную доску.
8 февраля 1945 года в то время, когда на полигоне был обед, десять заключенных пробрались к Хейнкелю и, убив охранника, стали готовить самолет к взлету. После некоторых проволочек, со второй попытки он все-таки взмыл в небо.
«Аэродром равнодушен к гулу нашего самолета. Мне легко представить, как реагируют на это техники, летчики. Они спокойно обедают... А потому я не боюсь дать полный газ и испытать мотор на разных оборотах. Чувствую себя уверенно, даже беспечно. Никто уже не остановит нас на разбеге, не помешает взлететь», — вспоминал Девятаев.
Противник очнулся слишком поздно, и огнем зениток Хейнкель было уже не достать. Лишь один Фокке-Вульф настиг бомбардировщик, однако уничтожить его он также не смог — на неподготовленном истребителе просто не было боеприпасов.
Прорвавшись через огонь советских сил ПВО, Девятаев посадил самолет среди своих. Всей группе пришлось пройти тщательную проверку. Практически все из помощников летчика вскоре вернулись на фронт и погибли в боях.
Пригнанный Михаилом Петровичем Хейнкель оказался напичкан секретной аппаратурой для связи, управления и наблюдения за пусками ракет ФАУ. Кроме того, летчик указал координаты расположенных на острове ракетных установок, по которым был нанесен мощный авиационный удар.
Несмотря на это некоторое недоверие к Девятаеву со стороны властей сохранялось очень долго. Звание Героя Советского Союза ему присвоили лишь в 1957 году.
