Не помню, при каких обстоятельствах, но в наш класс пришел новый пацан - Серега Лапчинский. Высокий, худой, в очках, весь в веснушках, рыжий, как клоун в цирке. Волосы мелко вились и росли во все стороны. Его посадили за парту со мной. Наверное по принципу, что два дебила - это сила, а два рыжих дебила - квадрат силы. С такой фантастической внешностью Чапа стал лидером среди пацанов. Он тоже, как и я, ездил в школу с Павлового Поля. Я жил на улице 23 Августа, а он - на переулке 23 Августа.
Чапик оказался жутко начитанным пацаном, постоянно приносил в школу какие то книжки, и читал при первой возможности. Для меня это была дикость, т.к. сам я читал с большим трудом. Большинство скандалов дома возникало на почве попыток матери научить меня читать. Дома хранилась тоненькая книжка про каких то "солнечных зайчиков", по которой меня пытались научить читать. Какая то дебильная книжка, которую я ненавидел и не сжег только потому, что боялся последствий. Если честно, то если бы я учил меня же, тогдашнего, читать, я бы себя, малого, точно прибил бы. Выдержать мое чтение было невозможно. По какой то, неизвестной мне до селе причине, я читал лишь первые 3-4 буквы в начале каждого слова, а остальную часть слова придумывал, предвидя развитие текста и подстраиваясь под количество непрочитанных букв. При этом, я как бы видел в книге придуманное мною слово. Меня заставляли прочесть слово еще раз, и я читал слово, которое я видел, но которого нет в книге. Я это делал не специально, мне хотелось угодить проверяющему и прочесть как можно быстрее. Меня текст и смысл совершенно не интересовали. Мое, такое чтение, бесило любого проверяющего на 3-й минуте. Я получал подзатыльники, ревел, но читал то, что придумал. Меня заставляли читать по буквам и я вдруг видел, что это не то слово. В мозгу моментально возникало другое слово, но оно опять не совпадало с текстом. Опять затрещина, опять чтение по буквам и т.д. Такого "чтения" не выдерживал никто. Вся семья пыталась меня научить читать, но в этой гадской книжке я продвинулся, за всю мою учебу, страниц на десять. Затрещинами угощала только мать.
А Чапа однажды принес в школу толстенную книгу -Похитители бриллиантов" Луи Бессенара.Толстючая" книжка! Чапа ее только что прочел, и что-то мне рассказал из сюжета. Меня завлек сюжет, и я просил рассказать еще.
- Ты что, Серега, офигел? Бери да читай. Я могу дать тебе ее, но только на неделю. Через неделю приезжает тиран, и может заметить, что книги нет.
Тираном Чапа называл своего отца, и никак иначе. Его отец был геологом, с бритой под ноль головой, с незаметной растительностью на лице. Его отец часто и надолго уезжал. Когда много позже я смотрел фильм "Фантомас", я видел на экране Чапыного отца.
Я взял книгу на неделю. Когда я принес ее домой и сказал, что хочу прочесть ее за неделю, то не смеялся, наверное, только чайник на кухне. В то время, у меня на балконе лежала большая картонная коробка. Это была упаковка от холодильника, в которую я протащил электричество, прикрепил настольную лампу, сделал маленькие полочки, на которые разместил мои детские сокровища. Я натаскал туда старые одеяла, устроил себе там кубло, и это была не картонная нора, а мой личный кабинет, мое личное пространство. В нем было тепло, даже осенью. Я стал настоящим человеком-коробкой задолго до того как прочел фантастический рассказ Кобо Абе.
Вот в эту нору, я затащил толстенную книгу и стал читать. Теперь меня не интересовала оценка окружающих. Меня интересовал текст. Оказалось, что я читаю очень быстро, придумывание несуществующего текста быстро ушло, и я начал читать запоем. Чапа заразил меня любовью к чтению, что не удавалось ни учителям, ни родне. Я до сих пор ему благодарен за это. Я прочел книгу даже раньше срока. Мне даже показалось, что родня боялась, что у меня не все в порядке с головой. А там, как раз, и появился порядок. Я резко рванул в учебе, хотя занятиям мешала моя дикая страсть к книгам. Их мне поставлял Чапа. У его отца была шикарная библиотека. Тиран увлекался беллетристикой и фантастикой, и он, даже не ведая того, подсадил меня на эту "иглу".
Чапа был очень добрый пацан, никому в классе не отказывал, если просили дать почитать книжку. Книги его отца гуляли по рукам, терялись, Чапик не помнил кому и что давал читать. Он, довольно сильно, проредил библиотеку отца, за что регулярно получал в ответочку.
У нас с друзьями появилось множество тем для обсуждения, и мы, после уроков, медленно тащились на Площадь Тевелева, на конечную троллейбуса. Павлопольских в классе было трое, потому с нами был и Каня. Мы выбирались на Сумскую мимо кинотеатра "Первый комсомольский" и сразу ныряли в подвальное помещение, где был тир. У нас были "свои" пристрелянные воздушки, и мы всегда ждали, когда они освободятся. Цена пулек была маленькая, но денег в карманах было еще меньше. Как я ненавидел себя за то, что у меня нет карманных денег. Что то давал отец, что то оставалось от покупки хлеба в магазине. Я постоянно ходил с опущенной головой и искал потерянные монетки на дороге. Но денег катастрофически не хватало. Даже на завтрак в школу мне давали бутерброд и яблоко, и я никогда не ходил в столовую, как другие дети. Бедность семьи сказывалась и на мне.
В тире, мы стреляли по любимым мишеням. Я любил самолет. Он висел на наклонной проволоке под потолком, с маленьким кружочком на палочке, в который нужно было попасть. Даже здесь проявлялась моя страсть к самолетам. Если попадал, самолет летел вниз по проволоке в ограждение для стрелков и громко "взрывался, пробив капсуль на носу самолетика. Чапа в основном стрелял по свечкам. Это были небольшие свечи, которые нужно было погасить пулькой, не повредив свечку. Очень трудная мишень. Нужно точно попасть в пламя или в фитиль. За попадание в саму свечку было всеобщее презрение стрелков. Каня стрелял по музыкальному ящику, который играл классную мелодию, если попадешь. С музыкой было весело и все одобрительно смотрели на стрелка. Взрослые завсегдатаи стреляли по бомбардировщику. Четырехмоторный самолет висел под потолком, и у него под крыльями на тонких бумажных кусочках ленты висели бомбочки с капсулем на конце. Нужно перебить пулькой бумажную ленту и бомба упадет с солидным хлопком. Это было очень сложно сделать, требовало колоссальной натренированности и большого количества пулек. Мы по бомбам не стреляли ввиду безденежья. Когда запас мишеней таял, тирщик объялял временное перемирие. Взводил мишени, крепил новые капсули. На этом "мир" заканчивался. Тирщик был наш давний знакомый, подкармливал нас подарочными пульками за хорошую стрельбу. Однажды он подозвал нас и тихонько показал на невысокого, худощавого мужчину, который стрелял по бомбочкам. Стрелок был из завсегдатаев.
- Он всегда покупает одно и то же количество выстрелов, и стреляет только по бомбочкам. Почти всегда сбивает и очень радуется. Иногда промахивается и уходит расстроенным. У него неоперабельный рак, и ему как бы легче, когда сбивает бомбочку. Вот такая жизнь, ребята.
Собрата по "оружию" было очень жалко, и мы старались не мешать ему в его стрельбе.
Потом, мы переходили на другую сторону Сумской, в магазин "Соки-воды". Внутри были только автоматы с газированной водой и женщина, которая меняла монеты. Мы заходили туда обмыть удачную стрельбу. Автоматы были разные с множеством сиропов. Нужно было иметь две монетки по 3 или 5 копеек. У каждого был свой любимый сироп. Бросаешь монетку и следишь за наливом. Сироп льется только вначале, потому, когда он заканчивается, резко выдергиваешь стакан из автомата, и простая газировка течет мимо. Потом бросаешь следующую монету, и наливаешь полный стакан до верха, не давая вытечь пене, не набирая последние капли газировки. Напиток богов был с двойным сиропом и сладкой пеной на поверхности! Пили не торопясь, с разговорами. Особо богатые, на тот момент, могли взять еще один стакан на всех.
Потом мы шли на площадь и заходили в одноэтажное деревянное кафе "Ласточка". Там сбрасывались последними копейками и брали один бутерброд с сыром или колбасой. Его делили на троих. Этот маршрут мы, почти ежедневно, повторяли на протяжении долгих лет учебы. Когда стали старше, бутерброд сменился на алкогольный коктейль "Огненный шар" в быту "шарик". Мне он не нравился и я пил сок. Деньги на троллейбус были не нужны, т.к. у нас были постоянные билеты, и мы, довольные, ехали домой.