пред.
Дорога на восток вместе с подкреплением, после работы в госпитале, стала для Тельзы долгожданным отдыхом, возможностью перевести дух после насыщенных дней и впечатлений.
Она быстро поднаторела в перевязке и обработке разных ран, а на одном из тел Садак рассказал про анатомию человека и даже показал как зашивать различные ранения. С отцом-охотником Тельзе не раз приходилось освежевывать различную дичь. Поэтому, когда при виде разделанного тела к горлу подступила дурнота, девочка просто постаралась не воспринимать то, что видела, человеком. А когда крючковатая калёная игла пронзала кожу, стягивая края раны узлами - Тельза вспоминала уроки матери-портнихи. И видела перед собой не человеческую кожу, а рваную ткань.
Умение абстрагироваться очень помогло девочке и она даже заслужила похвалу от лекаря.
Так как большая часть подкрепления - пешая, а идти по главному тракту было чревато излишним вниманием, двигались воины медленно по обходной дороге через лесочки в обход поселений. В итоге вся дорога до восточной линии фронта норовила растянуться на десяток дней.
Повозка лекаря тянулась в хвосте пешей колонны, наряду с телегами, гружёными снедью, амуницией и прочим необходимым скарбом.
Десять дней пути под иссушающим солнцем, под мерный топот солдат, под скрип колёс повозки и крики воронья, следующего за ними по пятам, были изнурительны.
Порой Тельза просыпалась посреди ночи в липком холодном поту с бешено колотящимся сердцем и болью в правом глазу.
Девочка списывала все это на усталость и не признавалась лекарю, хотя чувствовала - что-то с ней происходит. Но страх, что Садак посчитает поездку на фронт опасной для неё и прогонит, брал верх над доводами разума поделиться переживаниями.
Наконец, изнурительный путь подошел к концу. В окружении молодого леса и частокола раскинулся военный лагерь, куда они и прибыли.
Навстречу им подъехали двое мужчин. Сверкая кольчугами и натертыми пластинами доспехов, они взяли бумаги от командира отряда и занялись распределением.
Оба мужчины имели грозный вид и крепкие тела - настоящие воины, сильные и устрашающие. Один из них, рыжий с аккуратной бородой, окинул взглядом повозку лекаря и подошёл.
— Что за девки? - глянул хмуро на девушек.
— Это мои помощницы, уважаемый тэн (воинское звание).
— Больно смазливые, - недовольно покачал он головой. — Ладно, будете под началом тэна Карташа. Поезжайте направо до стены, там его шатёр, он вам разъяснит всё.
Садак благодарно кивнул и направил повозку в указанном направлении.
Стоило им поравняться с крайним шатром, как из него вышел высокий широкоплечий мужчина в рубахе без рукавов, демонстрирующей каждому испещрённые шрамами и с татуировкой лоцера (т.н. олень - символ западного региона королевства) руки.
— Лекарь? - сощурил тот чёрные, как у ворона, глаза.
— Да, прибыли с помощницами в ваше распоряжение.
Тэн почесал затылок, взъерошивая отросшие темные волосы:
— Переночуйте так, не разбирая ничего. Завтра переходим в поле. Девок своих поближе к себе держи, парни у нас голодные, - мерзко ухмыльнулся он одной стороной рта. — Ужин в семь, котлы стоят у позорных столбов. Нужники справа у стен, в овраге. Ручей, - указал он прямо на выход своей загорелой рукой, — там. Солдатня на помывку отправляется раз в седмицу на четвёртый день. То бишь сегодня, потому не суйтесь туда. Под ногами не путаться, — опять посмотрел он на девушек, — после отбоя не шастать.
Все синхронно кивнули на речь Карташа. Он потёр свой волевой подбородок с темной щетиной, собираясь что-то ещё сказать, но махнул рукой и ушёл к построившемуся неподалёку отряду.
— Всё поняли? - уточнил Садак.
— Угу, - кивнула Зайра, распуская узлы котомки. — Отдохнуть бы, пока время есть. До ужина ещё пара часов.
— Отдыхайте, я пока пройдусь по лагерю, узнаю, что и как с больными.
Девушки устроились в повозке, накрыв её тканью на манер палатки и быстро уснули.
Вчетвером, когда солнце уже клонилось к закату, отправились они на запах каши и хлеба к площади. Огромная очередь воинов с плошками в руках медленно двигалась к нескольким чанам с едой, где кухари половниками наливали серую жижу голодным мужам.
С полевой едой Тельза познакомилась ещё в первый день пути. Разваренная крупа с салом и жиром, где от мяса только едва различимый запах, и кусок хлеба - вот норма на солдата. Тэнов среди ждущих своей очереди не было. Оно и понятно, им статус не позволял питаться таким.
Кухарь плюхнул половникам по миске девочки, разбрызгав часть ужина на землю, и громко гаркнул, когда та недовольно посмотрела на него: «пшла, не тормози народ».
Безвкусная масса обжигала язык и нёбо, но для голодного человека даже такая еда была приятна.
Покончив с трапезой Тельза намекнула на посещение нужников девушкам. Садак пошёл их сопроводить.
Тошнотворный запах отхожего места с примесью режущего нос аромата аммиака отбивал всякое желание приближаться.
Вырытый людьми овраг полнился всеми отходами жизнедеятельности. Через него были перекинуты доски, с которых и предполагалось справлять нужды.
Не только Тельза была в ужасе от представшей картины и от вида клубящихся мух и смрада.
— А вы что думали? - прикрывая нос рукавом, посмотрела на них Лиса. — Делайте свои дела и пошли отсюда, пока ещё себя помним.
На следующий день, когда на горизонте только занималась заря, над лагерем раздался протяжный вой рога.
Все пришло в движение: палатки, шатры начали собирать, тэны раздавали команды, стоили шеренги воинов. Когда о пребывании людей в этом месте напоминала только вытоптанная земля, залитые костровища и закопанный отхожий овраг, армия двинулась.
Через несколько часов неспешного пути Тельза увидела поле. Пока они ещё катили в конце колонны, на нем уже разворачивали шатры, заделывали очаги, рыли овраги.
На съезде с дороги в поле их встретил Карташ, восседавший верхом на рыжем боевом коне.
— Становитесь во вторую линию, там поставим вам шатёр для пострадавших. Сколько парней вам надо для обустройства и подмоги?
— Четырёх, тэн, дадите? Будет достаточно, - вежливо ответил Садак.
— Размещайтесь, пришлю, как шатёр поставят вам.
Мужчина, узнав, что требуется, пришпорил коня и тот рванул с места, взрывая копытами чёрную землю поля.
Ближе к вечеру лагерь закончил передислокацию окончательно. Уставшие от переезда люди медленно сновали по своим делам. Наконец, и шатёр для раненных был поставлен, сооружены койки, столы и носилки. Садак и четверо выделенных Карташом мужчин перетаскивали оставшиеся в повозке мешки. За небольшой перегородкой из ткани внутри длинного шатра были четыре узких и низких лежанки для лекаря и помощниц. В небольшом, обложенном камнями на земле, очаге, догорали угли.
Следующие дни полностью посвятились подготовке - помощницы резали ленты для перевязок, готовили настои для примочек, калили острые ножички и иглы, толкли в порошок травы. За это время к армии подтянулись ещё несколько небольших отрядов подкрепления.
Дисциплина становилась жёстче, Тельза то и дело слышала как тэны отчитывают вояк и заставляют их тренироваться.
Многие из новобранцев были неопытными бойцами, тех гоняли и муштровали особенно яро, ведь каждый воин теперь на счету.
Девочка любила встать с первым звуком рога, а лекарь и девушки спали до третьего - общей побудки.
Тельза взяла за привычку и регулярно пробиралась к тренировочным площадкам на краю лагеря, прячась в кустах жимолости. Там она наблюдала за тем, как юношей учат обращаться с мечом.
Её привлекал этот вид оружия, а бои с ним напоминали «танец на речных камнях». Этот национальный танец исполняли девушки вместе с возлюбленными. Каждый шаг там должен быть твёрд, осторожен и выверен, как и решение связать себя с кем-то узами брака.
Так и сидела Тельза, жадно впитывая в себя каждый взмах и шаг, пока не звучал третий сигнал рога. А вечером, если удавалось улучить свободную минутку, девочка пряталась за шатром и, пока все ужинают, доставала припрятанную палку, пытаясь повторить увиденное.
Дни в военном лагере тянулись и складывались в недели. Работа находилась всегда - кто-то ранился, травился, заболевал, но речей о грядущем сражении не звучало.
Очередным хмурым утром вместо привычного однократного сигнала рога прозвучал тройной.
Весь лагерь ожил и переполошился. Те, кто ещё ни разу не были в бою выделялись по лихорадочному блеску глаз и тряске рук. Волнение передалось и Тельзе. Она сновала из одного угла шатра в другой, пытаясь запомнить то, что и так знала: «Слева ящик с бинтами. У правой стенки склянки с лекарственными настоями, мазями, растворами. У входа носилки, а под этой скамейкой...»
— Тельза, иди сюда, не вертись волчком! - окрикнул Садак девочку, и та быстро подошла.
— Так, Лиса, ты будешь осматривать раненных, что принесут нам с поля боя. Смотри кому помощь нужна срочная, а кто подождёт. Вывихи на тебе. И волосы, о Пятеро, заплети! - сурово посмотрел он на светловолосую помощницу.
— Зайра, на тебе обработка и обезболивание. Тельза, ну а ты на подхвате.
Убедившись, что помощницы его поняли, он заставил их опуститься на колени и молить бога войны и правосудия - Рангра, благоволить их воинам сегодня.
след.