Тамара неслась по дороге, вжимая до упора педаль газа и раздражаясь от красного сигнала на каждом светофоре.
- Да что ж такое! Как сговорились!
Ей казалось, что время остановилось, застыло, как скользкий, дрожащий холодец, который она с детства ненавидела. Мысли в голове лихорадочно метались, и Тамара пыталась выстроить из этого месива логическую цепочку, и разложить всё по полочкам, насколько это было возможно. Так… Валерию она сейчас заберёт, с ней, к счастью, всё в порядке. Нужно только заскочить домой за сухими вещами и да… снять наличку в банкомате, чтобы отблагодарить спасителя дочери. Наверное, это будет выглядеть не очень красиво, и правильнее было бы подарить человеку какой-то подарок, а не вручать конверт, но сейчас ей абсолютно не до этих условностей. Добравшись, наконец, до дома, она пулей метнулась к ближайшему магазину, расположенному во дворе, где находился банкомат и сняла необходимую сумму. Затем направилась к подъезду, проскочив мимо двух старушек, что ошарашенно проводили её взглядом.
- Несётся, как угорелая. Случилось чой ли чего? – произнесла одна из подруг.
- Да поди-ка. Ну, ничего, узнаем, ежели так, - ответила полушёпотом вторая.
Тамара в нетерпении притоптывая ногой, дождалась лифта и, войдя в него, несколько раз вдавила кнопку с номером этажа до упора, словно это могло ускорить процесс. Лифт дополз наверх и она выбежала из него, гремя связкой ключей. Скоро должна вернуться из школы Алина. Что ей сказать про отца? А знает ли уже свекровь про сына? Сообщили ли ей? Тамара похолодела. До неё только сейчас начал доходить смысл всего происходящего. Нет, Егора она не любила никогда, и сейчас на неё не снизошло какое-то озарение, как пишут в романах – "Ах, ведь я же не смогу без тебя, я люблю тебя, дорогой и любила все эти годы!". Ничего подобного не было и в помине, она по-прежнему не испытывала к мужу никаких эмоций, кроме чувства выгоды и удобства, ну и, возможно, привычки, образовавшейся за годы брака. Он не был ей нужен, как человек. Для чувств и близости у неё был Ильяс. Уже несколько лет они были вместе, познакомились забавно, когда он пришёл с женой на приём. Они с супругой не могли зачать и решили начать обследование с посещения женского врача. Тамара тогда подрабатывала дополнительно в частной клинике, брала несколько часов в неделю. Пришёл Ильяс с женой, а остался с ней, с Тамарой.
- Ха-ха, - Тамар даже сейчас не смогла удержаться от улыбки, - До чего же мужчины падки на измену. Небось, и её Егор вот так же «ходит налево». Да и пёс с ним.
Никакой ревности она к нему и раньше не испытывала, что уж теперь говорить. Но он нужен был ей пока что для того, чтобы решить некоторые материальные вопросы. Однако, кажется, что всё складывается даже лучше, чем она могла этого ожидать. Если сейчас Егора не станет, то всё имущество остаётся на ней и детях. И делить ничего не придётся. Ильяс, тот, конечно, поступил благородно (тоже мне джентельмен, фыркнула Тамара), оставил при разводе квартиру жене. Но им хватит и Тамариной собственности. О том, что так легко изменивший жене мужчина может так же просто изменять и ей самой, самовлюблённая Тамара не подумала. В некоторых вещах она была до наивности глупа, несмотря на свою безупречную профессиональную деятельность. Ни одна из её пациенток и представить бы не могла, что их доктор уже много лет удерживает рядом мужа посредством приворотов. Тамара отворила дверь, вошла в квартиру. Разулась. Понеслась, было, в детскую, чтобы собрать вещи Лерке, однако опомнилась, что даже не помыла руки после работы, и, резко развернувшись, побежала в ванную. Она зажгла свет и шагнула в комнату. То, что открылось её глазам, потрясло её, пожалуй, больше, чем известие о том, что Егор попал в а.в.а.р.и.ю. Вентиляционная решётка была сломана и валялась на полу, а в потолке зияла разверстым, беззубым, старушечьим ртом отверстие, в котором…
Тамара, не помня себя от ужаса, бросилась на кухню, схватила стул и приволокла его в ванную. Забравшись на стул с ногами, она сунула руку в вентиляцию и пошерудила там, раз, второй, третий. Она просунула руку почти по локоть, но, в конце концов, не найдя искомого, обессилено спустилась со стула и присела прямо на пол. Не может этого быть. Он нашёл то, что не должен был. Егор обнаружил её подклад. Дело-дрянь! Хм, хотя… Лицо Тамары озарила ехидная ухмылка. Теперь всё становится ясно. Егор полез за коим-то в вентиляцию и там обнаружил то, что ему не следовало. Сам виноват. Нечего было шариться. Тамара с каким-то злорадством притопнула ногой. Видит Бог, она так не хотела, она думала завершить всё мягко и относительно безболезненно для обоих, да и для детей в первую очередь. Но судьба решила иначе. Что ж, значит так тому и быть. Этот идиот сам всё испортил. Всегда был наивным дурачком, тряпкой, со своей никому не нужной романтикой. Будь и она такая же не прагматичная, ничего бы не было из того, что они имеют. Так что, можно сказать, все их материальные блага, это её заслуга. А не этого… мечтателя и сказочника. Добряк, тоже мне. Так что всё справедливо. Какая-то яростная злость овладела Тамарой. Она пнула и без того развалившуюся решётку, и, покинув ванную, зашагала в детскую. Накидав в пакет бельё, спортивный костюм и носки, Тамара вышла из квартиры и направилась к машине мимо всё тех же сидящих у подъезда старух.
- Ненавижу, - думала Тамара, заводя двигатель, - И как я вообще прожила с ним столько лет? Тюфяк. Как же я всё это ненавижу – эту постоянную игру, ложь. Ну ничего, похоже скоро всему придёт конец.
Через двадцать минут она остановилась у дома Николая, по указанному адресу. Мужчина встретил её у ворот, провёл по двору мимо лающей овчарки, сидящей на цепи, и проводил в дом.
- Мама! - бросилась к ней Лерка, закутанная в одеяло.
- После обсудим это, - холодно отрезала Тамара, всучив дочери пакет, - Вот, иди, оденься.
- Благодарю вас за спасение дочери! – обратилась она к Николаю и его супруге, миловидной пухлой женщине с тёмными волосами, собранными в ракушку, - Вы, извините, что я без подарка. У нас беда случилась. Муж попал в аварию и мне нужно срочно ехать в больницу, к нему. Поэтому вот…
Она потянула Николаю конверт, и тот машинально взял его, но тут же опомнился:
- Это что, деньги что ли? Да вы что! Не нужно нам ничего. Забирайте-забирайте обратно.
- Да, это награда вам за ваш подвиг.
- Ой, горе-то какое, - тем временем ворковала его супруга, прижимая ладошки к щекам и ахая, - Конечно, не нужно никакой награды. Какой же подвиг? Так поступил бы каждый! Вы поезжайте к мужу скорее. Если бы мы знали, что у вас такая беда случилась, то сами привезли бы девочку куда нужно.
- Всё в порядке, - ответила Тамара, изобразив на лице скорбь, - Спасибо вам за всё, мы пойдём.
Супруги проводили мать с дочерью до ворот, беспрестанно желая скорейшего выздоровления их мужу и отцу, и давая наставления Лере вести себя хорошо и не доставлять хлопот маме. Наконец, машина отъехала от их дома и, проехав по частному сектору, выехала на проспект.
- Мам, я не пойду сегодня в школу? – робко спросила Лера.
- Нет.
- Ты сердишься?
- А как ты думаешь? Что ты там делала, на этом пруду?
- Ну… я хотела прогуляться. Папы долго не было и…
- Папа попал в аварию, - Тамара повернула руль вправо, завернув к дому.
- Что?! Ты пошутила, мама?
- Сиди ровно! Нет. Не пошутила. Сейчас я поеду к нему. Только тебя домой завезу, - Тамара прикусила губу.
Лерка заревела, молча, без единого всхлипа, крупные слёзы покатились градом по её щекам, а плечики стали вздрагивать.
- Это из-за меня, да? Он за мной торопился и куда-то врезался?
- Нет, это не из-за тебя. Просто так случилось.
- Он у.м.р.ё.т?
- Я не знаю, - честно ответила Тамара.
Леркины глаза, и без того большие и испуганные, совсем округлились и стали похожи на блюдца. До самой квартиры она не проронила больше ни слова.
Алина уже была дома и встретила их встревоженным взглядом.
- Мама?! Ты же должна быть на дежурстве? А Лерка?... Почему она не в школе? Что случилось?
- Папа попал в аварию, - коротко сообщила Тамара и Алина в ужасе прижалась к стене.
- Оставайтесь дома, я в больницу. Когда вернусь, не знаю. Накорми сестру, - поручила она старшей дочери и та ответила коротким кивком.
После того, как за матерью закрылась дверь, сестрёнки присели на диванчик в прихожей и обнялись, прижавшись друг к дружке, как маленькие испуганные воробушки.
Тамара остановилась у центрального входа пятой горбольницы. Там, на третьем этаже, в одной из о.п.е.р.а.ц.и.о.н.н.ы.х сейчас шла извечная борьба врачей со с.м.е.р.т.ь.ю, на столе под бестеневой лампой находился сейчас Егор. Она заглушила двигатель и уставилась в широкие окна здания, в которых мелькали силуэты. А перед её глазами встала вдруг совсем другая картина. Ночь. Смотровой кабинет отделения. Беспутная дурёха, решившая забеременеть от женатого любовника, в надежде, что он уйдёт к ней от жены, но начавшая рожать раньше срока. Намного раньше срока. И Тамара, стоящая возле кресла и глядящая хищным, цепким взглядом, ожидая этот плод, потому что буквально недавно она нашла рецепт, как можно удержать мужа рядом ещё на некоторое время, и без «женской» к.р.о.в.и.
(продолжение - читайте здесь)
Иллюстрация - художник Здзислав Бексиньский.