Критика снисходительно называла Викентия Вересаева “бытописателем”, как бы отказывая в принадлежности к настоящей литературе высоких идей. Но именно бытописательская сущность может сделать его произведения интересными для нас: это настоящий, пусть и субъективный, документ эпохи.
Годы жизни Вересаева (1867-1945) охватывают очень насыщенный исторический период. Переходные, кризисные эпохи вообще для литературы время благодатное.
Взгляды автора на происходящее прошли довольно типичный для интеллигенции того времени путь. Он начинает с увлечения народничеством, то есть ищет “правды” в сближении с народными массами. Затем его фокус смещается на рабочих. Вересаев начинает посещать легальные собрания марксистов, до революции 1905 года участвует в деятельности РСДРП, в том числе составляет для них прокламации.
Но после 1905 года происходит разворот: он продолжает поддерживать социальную свободу и равенство, но видит их только как начальный этап, инструмент постепенного обновления общества. От революции к эволюции и приоритету общечеловеческих ценностей. Взгляд Вересаева этих лет на ценностный ориентир иллюстрирует название главной его книги того времени - “Живая жизнь”.
Февральскую революцию, как и большинство интеллигентов, встретил с надеждой, но уже к лету увидел в ней приход новой диктатуры под другим именем. Тем не менее в эмиграцию Вересаев не уехал и хотя мало что писал, но активно занимался переводами с древнегреческого и наукой.
Каждый из этих этапов и стал материалом для его полухудожественных произведений. Главная их тема - жизнь русской интеллигенции. Проза его всегда о настоящем и всегда биографична: герои говорят его цитатами, живут в тех же городах, как и автор работают врачами. Вересаев начинает работать врачом - пишет “Записки врача”, едет на войну - появляется повесть “На японской войне”. Не исключение и наш сегодняшний текст.
Действие романа “В тупике” происходит в 1919 году в Крыму. Работа над ним была закончена в 1923 году. Дата эта интересна, так как срок для романа очень небольшой. В литературоведении существует термин “эпическая дистанция”: между каким-либо историческим событием и большой прозой о нём обычно проходит некоторое время. Первой традиционно реагирует поэзия, за ней следует драматургия, очерки, заметки. То, что говорит об эмоциях, моментах, случаях, но не делает широких выводов. Для создания качественного романа необходимо больше времени и взгляд несколько издалека.
Скорее всего, такое скорое появление романа связано с его глубокой автобиографичностью. Вересаев действительно жил в Крыму в это время, семья главного героя, врача, во многом похожа на авторскую. Герои говорят цитатами из его публицистики. Автор не ставил себе целью разобраться в ходе и смысле истории (что делал Л.Н.Толстой в "Войне и мире") но, опираясь на собственный опыт, изобразил небольшую её часть глазами обывателя.
Основная тема романа - хаос гражданской войны и безвластья, отражённый в бытовой разрухе. Семья главных героев - типичные страждущие за народ интеллигенты рубежа веков.
Врачам русским хорошо была знакома его высокая, худая фигура в косоворотке под пиджаком, с седыми волосами до плеч и некурчавящеюся бородою, как он бочком пробирался на съезде к кафедре, читал статистику смертных казней и в заключение вносил проект резкой резолюции, как с места вскакивал полицейский пристав и закрывал собрание, не дав ему дочитать до конца. Во время войны он стал было подводить на съезде статистику убитых и раненых на фронте, обронил слово "бойня" и очутился в Бутырках. Год назад, уже при Советской власти, он выступил в обществе врачей своей губернии с безоглядною, как всегда, речью против большевистских расстрелов. Чрезвычайка его арестовала и отправила в Москву с двумя спекулянтами и черносотенцем-генералом.
Наши герои-идеалисты всю жизнь боролись за утопию: общество равных и свободных граждан, где никто не будет обманывать, грабить, идти против закона. Столкновение с реальностью шаг за шагом превращает утопические идеи в антиутопию реальности.
Самый сильный образ романа - дочь доктора Катя. С удивительным упорством она раз за разом пытается объяснять крестьянам ошибочность их представлений о вседозволенности, заставлять новые власти выполнять собственные декреты. Один из подобных диалогов:
-- Ну, все-таки, -- что же такое большевизм?
Уляша помолчала.
-- Дачи грабить.
-- Что?!
-- Дачи ваши грабить.
Иван Ильич громко захохотал на всю кухню.
-- Точно и верно определила. Молодец Уляша!
Катя сказала:
-- Вот, Уляша, вы говорите, что и вы большевичка. Что же, и вы пойдете, например, нас грабить?
-- Все пойдут. Уж теперь сговариваются. Отказываться никому не позволят. А нам что ж свое терять?
-- Почему же именно дачников грабить?
-- Они богатые.
-- А мужики у вас в деревне не богатые? Вон, Албантов осенью одного вина продал на сто двадцать тысяч. Сами же вы говорили, что у каждого мужика спрятано керенок на двадцать -- тридцать тысяч. И все у них есть, всякая скотина. Где же нам, дачникам, до них?
-- Нет, мужики не считаются богатыми.
О лозунгах они вспоминают только когда им выгодно. Рабочий взял деньги, но не выполнил задание - не смейте ему на это указывать, потому что эксплуататор только и думает, как притеснять пролетариат. Лозунги о свободе близки всем героям, но каждый понимает её по-разному: свободу трудиться или свободу грабить и убивать.
На самом деле народная масса в романе такие же утописты, как и интеллигенция. Они отказываются поддерживать позитивные начинания идеалистов, связанные с образованием, медициной. Большинство свято верит, что физическое уничтожение буржуев волшебным образом приведёт их к земному раю. Не нужно учиться читать, достаточно просто ограбить все богатые дома в округе. И им тоже предстоит столкнуться с личной антиутопией.
Но даже у такой сильной личности, как Катя, не выходит преобразить реальность. Она, идейный социалист, не останавливается ни перед чем даже в борьбе за права врагов. Но для новой действительности она остаётся бесполезной серединой. Об этой трагедии серединного положения нам с первой страницы говорят эпиграфы. Эпиграф ко всему роману взят из “Ада” Данте:
И ангелы в толпе презренной этой
Замешаны. В великой той борьбе,
Какую вел господь со князем скверны,
Они остались -- сами по себе.
На бога не восстали, но и верны
Ему не пребывали. Небо их
Отринуло, и ад не принял серный,
Не видя чести для себя в таких.
Дело не в активности либо пассивности человека, его стремлении принести пользу обществу в любых условиях. В момент исторического слома шанс на выживание получает только тот, кто выбрал сторону. В более ироничном ключе об этом говорится в эпиграфе к первой части:
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря…
Всем известная “Сказка о рыбаке и рыбке” Пушкина. Просили-просили больше свобод - и остались у разбитого корыта.
Но не стоит воспринимать роман как антисоветский. Позиция автора - только констатация факта положения героев, список которых не ограничивается одной семьёй. Здесь есть масса как положительных, так и отрицательных типов с каждой из сторон (пожалуй, кроме махновцев). Есть герои и совсем комичные, вроде певца Белозерова, вчера ещё певшего советские песни, а с очередным приходом белых на следующий день дававшего концерт с совсем иным репертуаром.
Автор не указывает “как нам обустроить Россию” и что нужно было сделать, чтобы избежать хаоса. В этом смысле роман более изобразительный, чем аналитический. Как было, а не почему.
Видимо, это было очевидно и для первых слушателей. Вересаев отлично понимал, что издать подобный текст будет непросто. Поэтому 1 января 1923 года он читал отрывки из романа в Кремле. На чтении присутствовали Каменев, Дзержинский, Сталин и другие члены Совнаркома.
Роман вызвал горячие споры, но Сталин отозвался о нём одобрительно, а мемуары сохранили такие слова Дзержинского, сказанные на этой встрече:
- Я, товарищи, совершенно не понимаю, что тут говорят. Вересаев -- признанный бытописатель русской интеллигенции. И в этом новом своем романе он очень точно, правдиво и объективно рисует как ту интеллигенцию, которая пошла с нами, так и ту, которая пошла против нас. Что касается упрека в том, что он будто бы клевещет на ЧК, то, товарищи, между нами -- то ли еще бывало!
После чтения роман был напечатан и до 1929 года многократно переиздавался. Уверена, читатели знают, что подобные удачи для нашей литературы иногда случались в те годы.
Таким образом перед нами набор картин из жизни типичного крымского городка образца 1919 года. Несмотря на всю описанную разруху и ужасы, конец романа скорее осторожно оптимистичен. Катя теряет всё, но выживает. Финал остаётся открытым: мы не знаем, какой путь выбрала героиня. Но мы точно знаем, что она выжила:
Позже Катя часто припоминала тот кровавый хмель ненависти, который гудел в эти годы во всех головах и, казалось, вдруг обнаружил звериную сущность человека. И спрашивала себя через несколько лет: куда же девались эти миллионы звероподобных существ, захлебывавшихся от бурной злобы и жажды крови?