Женщина в длинном белом платье металась возле школы, приставала к прохожим, просила помощи.
-У меня украли ребенка! Помогите! Кто-нибудь помогите мне!
Но прохожие проходили мимо, равнодушно отворачивались, торопясь укрыться от приближающейся грозы: голубое майское небо медленно закрывала тяжела штора черной тучи. Поднимался ветер, преждевременно раскрывались зонты и тут же выворачивались наружу. Мамы криком поторапливали вяло плетущихся из школы детей.
Так и не добившись внимания, женщина опустилась на поребрик и заплакала первыми каплями начинающегося дождя.
Это женщина – я.
И все, что у меня осталось – мой сын. Каждое утро, вот уже четыре года, я украдкой прихожу к его школе, стою, прислонившись к металлическому изгибу забора, и с замиранием сердца смотрю, как проходит мимо мой малыш с огромным тяжелым ранцем за спиной. Так хочется подлететь к нему, поддержать портфель сзади, проводить от машины, в которой сидит его отец, наблюдая, как сын заходит в школу, - проводить до крыльца, до двери, за которой он скроется вот-вот.
Но я не смею. Лишь мысленно несу вместе с ним его тяжелую ношу.
А после уроков, когда моего малыша забирает няня, я уже на посту. Встречаю его, посылаю мысленный поцелуй и жду с нетерпением следующего дня.
Так было до тех пор, пока мой малыш не перешел в четвертый класс. То есть до этого года. До того момента, как его украли.
Вместо няни появилась невысокая женщина. Не сказать, чтобы уж совсем неприятная, но мне по понятным причинам она не понравилась. Втайне я надеялась, что воровка скоро пропадет так же внезапно, как и появилась.
Только вот время шло, а она настырно приезжала каждый день и забирала моего малыша после уроков. И, знаете, какая-то уверенность появилась в ее походке, движениях. Как будто в первые месяцы она понимала, что берет не свое, а теперь свыклась и забрала себе моего мальчика.
И он тоже изменился. Сначала, я видела, как недоверчиво и настороженно смотрит мой хороший на невысокую женщину. Но оттаял, улыбка появилась и ямочка на правой щеке. Какой же он красивый. И как похож на меня. Неужели эта чужая невысокая женщина не видит, как он похож на свою мать? Неужели примет его таким?
Приняла.
Однажды, как раз в тот день, когда налетел ураган, я стояла так близко, что услышала:
-Я люблю тебя, мой мальчик.
Сказала чужая невысокая женщина.
И страшное:
-Я тоже люблю тебя, мама.
Тогда я обезумела. Я бегала по улице и кричала. Она украла моего ребенка. Он забыл обо мне. Как же это больно. Как же хочется плакать!
Но мы не умеем плакать своими слезами. Мы умеем плакать только дождем. Умеем кричать только ветром. Умеем злиться только ураганом.
Мой мальчик забыл меня.
«Глупости», - говорили мне другие. –«Глупости. Ты должна быть счастлива, что он не одинок, что есть кому проводить его до крыльца школы».
Я счастлива! Правда! Но как же это больно.
«Глупости», —говорили другие. – «Тебе не может быть больно. Только покойно. И этот ураган тоже стихнет. Ты поумнеешь, повзрослеешь рядом с ним. А, когда придет время, ветром пригладишь его волосы, провожая во взрослую жизнь. И пусть за руку будет держать его та, невысокая, не оставляй его до тех пор, пока он сам не придет к тебе и не скажет спасибо за все те годы, что ты стояла за его спиной».
Все не зря.
