Ушел как-то Зоин папа в лес за белыми грибами, а вместо грибов зайчонка принес.
– Смотри, Зойка, какой ушастый, – сказал папа. – Попался в охотничий капкан и поранил лапку. Без труда бы догнали его волк или лиса. Вот и принес беднягу домой. Пусть пока у нас поживет, окрепнет. А потом мы его обратно в лес отпустим.
– Папа, а как же мы его звать будем? – спросила Зоя.
– Смотри, какой простофиля – в капкан угадал, – задумался отец. – Давай Фофаном назовем.
Так и стал заяц у них жить. Лапку ему зеленкой помазали и бинтом перевязали. Кормили его морковкой да капустой. Потом Фофан сам стал их в огороде находить, оставляя на грядках огрызки моркови и капустные кочерыжки.
Вскоре завел Фофан себе друга – старого пса Мухтара. Бывает, залезет к собаке в конуру и своей заячьей лапкой осторожно Мухтара потрогает. А пес обнюхает всего гостя, полижет его длинные белые уши и сидит, молча, даже не рычит. Знает, что свой.
Скоро лапка у Фофана совсем зажила. Быстрее ветра забегал он с Мухтаром наперегонки. Спрячется порой от него уставший Мухтар в тенистый сарай и лежит там, высунув язык. А Фофан прискачет к нему и начнет рядом прыгать. Не выдержит веселой задорной молодости старый пес и побежит играть с зайчонком.
Подружился Фофан и с конем Тузиком. Тузиком его прозвали за то, что он всех чужих кусал, как собака. А хозяев никогда не трогал. Хороший конь был, ладный. Сам коричневый, блестящий. А грива чернее ночи. Сначала Фофана не пускали к Тузику. Боялись, что конь его лягнет или укусит. Но однажды утром зашла Зойка во двор и увидела, что заяц с Тузиком на сене спит. Вот где заночевал плут! Так и стали Тузик с Фофаном добрыми приятелями.
Жила еще на дворе пестрая корова Кукла. Красивая была: белая с черными пятнами. Много молока давала. После удоя первое нежирное молоко мама всегда корове и теленку в большую миску сливала. А Фофан прискачет и пьет молоко вместе с ними. Кукла его никогда не обижала и принимала как лесного гостя. Так Фофан и стал своим среди чужих.
Однажды отец подошел к дочке, обнял ее тихонечко и сказал:
– Пора Фофана обратно в лес нести. Не место ему у нас. Его дом в лесу. Он дикий зверек.
– Какой же он дикий, папа? – заплакала Зоя и схватила зайчонка. – Смотри, какой он ручной и ласковый. Такого простачка сразу в лесу съедят.
Но отец настоял на своем. Пока девочка спала, унес он Фофана в лес поближе к заячьим норам и оставил.
– Прощай, Фофан, – прослезился отец и помахал зайцу кепкой.
Целый день искала Зойка своего попрыгунчика: и у Мухтара в будке, и во дворе, и в сарае. Как сквозь землю провалился! Выглянула за забор. Видит, отец идет. А лицо у него мрачнее тучи. Так и поняла девочка, что отец Фофана в лес унес.
– Не грусти, Зойка, – погладил папа дочку по голове. – Зайцу на воле лучше будет. Там его родина.
Слушала Зоя папу, а у самой слезы градом по лицу катились…
Прожили они без Фофана неделю. Мухтар повсюду друга искал, Кукла с теленком грустно мычали. Папа с мамой тоже невеселые ходили. Видит Зоя: все скучают по зайчику – и просит опять отца:
– Батюшка, сходи в лес, проведай, как там наш зайчонок живёт.
Молча надел отец кепку и вышел из дома. Ходил он, ходил по лесу. Кричал:
– Фофан, Фофан!
Только эхо ему откликнулось. Так и вернулся отец в деревню ни с чем. Не нашел он маленького друга-ушастика. Может, сгинул зайчонок в лесу или волки его съели, подумал папа. Но, подходя ближе к дому, отец не поверил своим глазам. На пороге дома сидел их зайчик, а вокруг него бегал Мухтар и радостно вилял хвостом.
– Не такой уж ты и Фофан, – сказал папа и взял зайца на руки. – Как же ты прискакал сюда один?
А зайчонок «приклеился», словно листик, к отцовской груди и ушки прижал: дескать, не прогоняй меня больше, большой человек.