То, о чём я сейчас напишу, может рассматриваться тем или иным юристом, а тем более неюристом, как простая формальность. Я постараюсь здесь показать, что то, что считается формальностью, в реальности-то таковой вовсе не является. Как бы и чем бы оно кому ни казалось.
Речь идёт вот о чём.
Недавно я просмотрел несколько судебных актов украинских судов, вынесенных по делам, в которых состоялся пересмотр дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Затем у меня состоялся по тому же поводу разговор с украинскими юристами. Кончилось тем, что я посмотрел тексты соответствующих норм законодательства. Скажу сразу: в той части, в которой я собираюсь обсудить одну деталь, никакой критики с моей стороны в отношении норм законодательства Украины вы не услышите, но вот в отношении того как исполняется это самое некритикуемое мною законодательство…
Словом, если обобщить, дело обстоит примерно так.
Выносится решение. Решение суда вступает в законную силу. Затем в суд, который вынес решение, поступает заявление о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствами. (По-украински: нововиявленим.) Суд, допустим, принимает такое заявление, считая, что ему действительно представлены именно вновь открывшиеся обстоятельства.
(Отмечу, что в ряде случаев суды явно перепутали при этом обстоятельства и доказательства, так как сочли вновь открывшимися не обстоятельства, а документы, доказывающие обстоятельства, что, конечно, не одно и то же)
Приняв это заявление, суд физически включает его в дело, рассматривает вновь сформировавшее дело и выносит новое решение. Сейчас не важно какое. Причём описанное — общераспространённая на Украине практика.
Попытайтесь ответить себе: а всё ли при этом делает правильно суд? Уверяю вас — я готов доказать чисто логически, что при таком порядке суд поступает именно неправильно, нарушая даже не просто положительные нормы, а именно принцип res judicata. Кстати, вкупе с преюдицией.
Только не надо удивляться и расширять глаза. Надо просто пристально всмотреться в те элементарные шаги, которые суд проделывает при этом.
Пусть по делу вынесено решение S, в котором установлены обстоятельства α, β, γ и сделан вывод Ω. Решение это вступает в законную силу.
На этой стадии ответим себе на вопрос: являются ли обязательными для любых судов Украины, включая и суд, вынесший решение, установленность обстоятельств α, β, γ?
— Очевидно совершенно, что является.
Тогда вот ещё вопрос: а является ли при наличии и действии такого решения тогда дело по иску тех сторон с теми же предметами и основаниями уже решённым (res judicata)?
— Не менее очевидный ответ: да, конечно.
Наконец, третий вопрос: До каких пор действует решение, о котором идёт речь?
— Пока не отменено — действует.
Теперь в суд поступает заявление о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам, и суд соглашается, что обстоятельство это, действительно, вновь открывшееся.
Ответим на очень простой вопрос: что меняется в установленности обстоятельств α, β, γ, в статусе дела как решённого и в статусе самого решения?
— Да ничего не меняется только оттого, что судом признано, что есть вновь открывшееся обстоятельство.
Но тогда можно смело заявить, что суд при дальнейшем рассмотрении дела по существу, вне зависимости от того, какое бы он решение ни вынес, будет совершенно неправ. Неправ, поскольку он, вопреки всем процессуальным нормам вынесет решение по делу между теми сторонами, по тому же предмету и по тем же основаниям, по которым уже есть неотменённое, действующее решение. Единственное верное действие суда в такой странной ситуации — прекращение производства. И только.
А чего же тут удивляться? Принцип res judicata никто не отменял, да и отменить-то его невозможно: он же принцип.
Каюсь, я ранее не обращал внимание на то, что сплошь и рядом на Украине суды пропускают один важный шаг, который прямо, впрочем, предусмотрен законодательством:
они не выносят определений об отмене ранее вынесенного решения.
И в этом всё дело. Дело в том, что тут я привык к совершенно логичной практике российских судов, в котором суды не пропускают указанного шага никогда. Ну, разве что по исключительной небрежности. Хорошо ещё, если новое решение окажется близким или идентичным старому, а если нет? Тогда образуется немыслимая конструкция, в которой действуют сразу два решения, совершенно противоположного свойства. Не менее жуткое возникает положение и тогда, когда вновь открывшееся обстоятельство, скажем, противоречит γ. В этом случае с одной стороны суд обязан считать, что установлено обстоятельство γ, а с другой он должен допускать возможность того, что это обстоятельство, например, не установлено. Из этого противоречия никакого выхода придумать невозможно.
Почему вопреки имеющимся нормам процессуального законодательства Украины судьи систематически пропускают такую стадию как вынесение определения об отмене решения — не знаю. Рационально я это объяснить не берусь. Может быть, как, впрочем, и целый ряд знакомых мне юристов, считают это формальностью. Однако хороша же «формальность», которая мало того, что делает бессмысленной всю работу по новому рассмотрению дела, так ещё и может приводить к неразрешимым логическим противоречиям как внутри дела, так и в действующих решениях. О создании дальнейших преюдиций двумя действующими решениями, — а каждое из них действует, потому что не отменено, — я даже уже и не говорю.