Карпунин пришёл в одиннадцать - гладко выбритый, но помятый и явно невыспавшийся. В дверь постучал, но не вошёл, пока я не разрешила - культурный.
- Генеральная уборка начинается с наведения глобального беспорядка? - справился он, удивлённо глядя на разбросанные по всему дому перья.
- Типа того, - не приняла я шутку, поскольку с момента пробуждения пребывала в дурном расположении духа. - Чай будешь?
- С приворотным зельем? - снова попробовал пошутить он.
- Со слабительным, - проворчала я в ответ, бросила в чашку чайный пакетик, залила кипятком и распорядилась: - Сахар сам себе клади.
- Маш, что-то случилось? - нахмурился Мирон, наконец-то сообразив, что я не в духе.
- Я не Маша, - поставила я его в известность. - И даже не Марфа. Мне родители дали имя Элеонора. И фамилия у меня не Оленева, а Климова. Меня здесь вообще быть не должно.
Карпунин сел на стул. Молча. Терпеливо ожидая продолжения моих откровений. Придвинул к себе чашку, но сахар в неё класть не стал. И я знала, почему так - он не пьёт чай по утрам. Этот человек любит кофе. Крепкий чёрный кофе без сахара, без сливок и прочих добавок. И это взявшееся из ниоткуда знание взбесило меня окончательно.
- Я отказываюсь от сделки. Отдавай обратно все мои ключи и вези меня туда, где автобусы ходят. И денег на дорогу дай. Я верну, когда на работу устроюсь.
- А причина? - осторожно уточнил Мирон.
- Причина? - эхом повторила я и начала запихивать в сумку свои немногочисленные пожитки. - Причина, Мирон, в том, что в наших с тобой договорённостях у меня есть право выбора. Я могу либо согласиться, либо отказаться. А во всём остальном мне такого выбора никто не дал. Мне навязали эту дебильную миссию по спасению леса. И способности паранормальные я не просила. Это даже не оплата за непонятные услуги, а просто инструмент для достижения поставленной цели. Я не люблю лес, но меня как-то подсознательно заставляют его любить. И это вот: «Это мой лес! Мои деревья, мои ягодки и тропинки! Мои болота!» - это не моё. Здесь ничего моего нет. И я сама никогда не стала бы так думать. В меня будто кого-то ещё засунули, и этот кто-то управляет моими решениями и действиями. Я так не хочу. Не хочу видеть то, что вижу. Не хочу знать то, что знаю. Не хочу быть куклой на ниточках, которой даже сценарий кукольного спектакля знать не положено, не говоря уже об имени кукловода. Сколько раз я уже отсюда уходила с твёрдым намерением никогда не возвращаться? Но я возвращаюсь. И мне здесь лучше, чем в городе, хотя ещё неделю назад я через час взвыла бы из-за комаров, отсутствия удобств и всего остального. И знаешь… Я ведь позавчера утром, когда меня уволили, звонила тебе в офис. Хотела поблагодарить за свинью, которую ты мне своим интервью подложил. И не вежливо поблагодарить, а так, чтобы ты понял, что факт нашего с тобой знакомства не надо использовать ни в каких целях. А вечером того же дня мне в голову пришла гениальная мысль принять твоё предложение, поселиться в этом лесу и торчать здесь до скончания времён. И вчера я Клавдии Ильиничне сказала, что останусь здесь навсегда. Здесь, в этом болоте, где нет ни газа, ни связи. Я городская, Карпунин. Родилась в городе, выросла в городе, всю жизнь жила в городах и даже пикники не любила. И тут, блин, всего за несколько дней моё мировоззрение кардинально меняется, ценности переоцениваются, появляется важная миссия и цель в жизни… И нафиг мне люди не нужны, я одна в лесу жить буду, потому что это мой лес. Нет уж, дудки! Я лучше домой поеду и буду выслушивать мамино нытьё о том, какая я бестолковая.
- Маш…
- Эля!
- Хорошо, пусть будет Эля, - согласился Мирон. - Я половины не понял из твоей пламенной речи, но точно знаю…
- Точно знаешь? - истерично усмехнулась я и села на другой стул, сочувственно глядя на мужчину, которому от местных болот хлопот досталось чуть ли не больше, чем мне. - Карпунин, ты был юным натуралистом. У тебя куча знакомых в заповедниках. Ты сам говорил, что по твоему зову экологи набегут сюда толпой и порвут на куски любого, кто осмелится хотя бы пукнуть лишний раз в этом лесу. И ты не можешь не знать о природных заказниках. Здесь река и болота - это ценный водный ресурс. Здесь наверняка есть редкие растения. Птицы, животные… При твоих деньгах и связях всю территорию этого урочища можно было бы сделать заказником. И если бы в этот заказник вошли заодно лагерь с деревней, то ни о какой стройке речь вообще не шла бы. Тебе даже на строительство сарая разрешение пришлось бы через пять инстанций получать. Я знаю, у меня бабка так жила. Ей за теплицу такой штраф впаяли, что она её собственноручно разобрала и зареклась вообще что-либо на своём участке строить. И дом свой она потом так и не смогла продать, потому что при таком контроле со стороны властей это нафиг никому не надо. Почему не заказник, Мирон? Ведь это был бы огромный плюс тебе в Карму и имидж. Почему ты пытаешься делать здесь какие-то добрые дела через такую задницу, после которой полжизни отмываться будешь?
Он промолчал. Смотрел на меня сквозь линзы своих очков, моргал и думал.
- А я тебе объясню, почему, - сбавила я тон. - То, что в этих лесах обитает, хоть и по своим законам существует, но под человеческие тоже подстраивается. Оно не глупое. Даже если деревня не войдёт в заказник, ограничений для местных жителей всё равно будет превеликое множество, и никто здесь жить не захочет. Старики умрут, и Лесное будет заброшено окончательно. А ему нужно, чтобы здесь постоянно жила одна семья, в которой мужик к этой земле привязан, как сейчас Клавдия Ильинична. Ты не знаешь, а я знаю. Первенцы рода Оленевых шагу из этого леса ступить не могли до тех пор, пока разрешение на это не получат от матери или жены - в зависимости от того, кому в конкретный момент ведьмовская сила принадлежала. Их отсюда отпускали только за невестами, которым потом дар по наследству от свекрови передавался. И первенец новой ведьмы тоже здесь жить должен был. На Марфе это всё медным тазом накрылось из-за того, что здесь другие люди появились. Она и над мужем контроль потеряла, и наследие передать не смогла, как положено. Но кровь-то Оленевская осталась, хоть и не через первенцев. Я могу дать голову своего бывшего мужа на отсечение, что если сейчас составить его генеалогическое древо, то выяснится, что он не просто однофамилец тех Оленевых, которые здесь жили. Это с его подачи я имя сменила и стала полной тёзкой той Марфы, которая здесь похоронена. Он - Оленев. Первенец в своей семье. А я - его пришлая жена. У пришлых жён этот лес никогда не спрашивал, хотят они ведьмами стать и продолжить эту бесконечную колдовскую тягомотину или нет. У меня, Мирон, тоже этого никто не спрашивал. Я не случайно здесь оказалась, меня сюда чужая воля привела. Всё не так, как раньше было, потому что обстоятельства изменились. По сценарию я теперь должна поселиться здесь, переспать с лешим, чтобы родить нового «правильного» первенца и исправить то, что было сломано Марфой. И жить мои потомки должны здесь постоянно. Никулина умрёт, Семёныч тоже долго жить не будет, а я тут одна останусь и когда-нибудь разрешу своему сыну покинуть пределы моих владений, чтобы он привёл сюда невесту. Сюда, Карпунин. В эту глушь глухую и дичь дичайшую за десять километров от минимальных признаков цивилизации. Какая нормальная женщина сюда жить пойдёт? Да никакая! А ненормальную лес исцелит, и она сбежит отсюда, сверкая пятками. И ничего нельзя будет с этим поделать, если здесь будет особо охраняемая государством природная территория.
- Эль…
- Не перебивай меня, иначе я сейчас психану, - предупредила я.
- Ладно, - пожал плечами Мирон и вздохнул.
- И не вздыхай, - проворчала я. - У тебя просто информация об этих болотах неполная. Ты ведь не в курсе, что ещё при крепостном праве этот кусок леса был кому-то подарен тем самым барином Мухиным, о котором сказка местная сложена?
- Подарен?
- Угу. Ведьме. За какую-то особенную услугу. И с этого момента вся эта бредятина магическая тут и началась.
- Тогда должны были какие-то документы остаться о дарении.
- Карпунин, очнись! Крепостное право! Какие документы? Наскальная живопись тебе остаться должна была? Ты много документов трёхсотлетней давности в глаза видел? И этот подарок вообще на словах только мог существовать, а не юридически. Не знаю, по какой причине никто из Оленевых права на эту землю не предъявлял, но все до единой ведьмы, какие здесь жили, из поколения в поколение передавали информацию о том, что они тут собственники, а не Мухины или кто-то ещё. И, кстати, сыну того барина был этот факт известен. Это потом законы поменялись, земли к лесному фонду отошли и так далее. И, заметь, Мухины тоже этому не противились. А что теперь? Последняя ведьма умерла полвека назад, не оставив здесь наследницу. Спустя какое-то время на свет появляется потомок Мухиных Артур Карпунин, чуть ли не с рождения одержимый идеей вернуть эту землю своей семье. Мёртвая ведьма с того света никак этому помешать не может, поэтому она начинает истерично искать доступные ей варианты если не восстановить прежнюю систему наследования, то хотя бы начать всё заново. Твой брат ведь приезжал сюда, да? Был в этом лесу? И ты был. Вы не почувствовали ничего и не заметили, а потом он вдруг начал грандиозные планы насчёт жилого массива строить, а ты неожиданно для самого себя проникся желанием защищать местных стариков. И не прямой и простейший путь для этого выбрал, а такой, какой этому лесу выгоден. Вам двоим местная нечисть мозги промыла точно так же, как и мне. Пока вы с братом цапаетесь между собой и возможностями меряетесь, пытаясь каждый под себя с разными намерениями эту землю подмять, я здесь с твоей помощью обоснуюсь, пущу корни, а потом покажу вам обоим кукиш. Можешь считать меня шизофреничкой, но просто посчитай, сколько ты уже сюда денег ввалил. И дальше будешь вваливать, чтобы я тебе якобы помогала брату противостоять. А на самом деле ты будешь финансировать то, что против тебя же потом и обернётся. Карпунин, мне плевать, что ты по поводу этого всего думаешь, но сделка отменяется. Я здесь не останусь. Я вчера потребовала, чтобы ты мне этот дом подарил, и ты охотно согласился, хотя он тебе ещё даже не принадлежит, у него другие наследники. А если бы я попросила не только этот дом, а всю землю. которую ты в Лесном выкупил? Ты бы и на такие условия пошёл, глазом не моргнув?
- Угу, - кивнул он задумчиво. - Можешь не продолжать, я тебя услышал.
- Вот и славно! - подытожила я и позвала: - Нефёд, лезь в сумку. Со мной поедешь. Нечего нам здесь делать.
Карпунин никак не отреагировал на то, что я назвала кошку Нефёдом, а не Булочкой. И на то, что трёхцветная красавица послушно перебралась из спальни туда, куда было велено, тоже бровью не повёл. Отдал мне мои ключи от квартиры и машины, а потом вынул из кармана ещё и ключ от «Рено» - чтобы я села за руль, и никакие волки или другие лесные обитатели не помешали нам двоим уехать в нормальный, понятный и адекватный мир.
Оглавление: