Невозможно отделаться от ощущения, что писатель-призрак принца Гарри, Дж. Р. Мёрингер, стал голосом всех нас, когда на этой неделе он перестал сдерживать раздражение из-за того, что ему приходится иметь дело с правками принца Гарри в его мемуарах "Запасной".
«У меня раскалывалась голова, сжимались челюсти, и я начинал повышать голос», — признается автор, лауреат Пулитцеровской премии.
Принц во время беседы «больше ничего не говорил». Он просто смотрел в камеру» (предположительно, они разговаривали по Zoom).
Они спорили из-за отрывка из книги, в котором герцог рассказывает, как во время военной подготовки его «взяли в плен» коллеги, игравшие роль террористов.
В рамках учений солдаты выкрикивали в его адрес оскорбления, в том числе гнусные оскорбления в адрес его матери, покойной принцессы Дианы.
Принц хотел включить в книгу свое им возмездие — не потому, что, как объяснил Мёрингер, оно добавляло что-то к повествованию, а потому, что Гарри думал, что оно поможет ему показать собственный интеллект.
Всю жизнь, объяснил Гарри, он чувствовал себя униженным людьми, сомневавшимися в его интеллекте. По его ощущениям, инцидент общения с мнимыми похитителями докажет, что ненавистники ошибались. Но Мёрингер настоял на том, что эпизод лучше выпустить: по его мнению, он был «не нужен и несколько бессмыслен».
Эпизод многое рассказывает о принце Гарри и его поведении не только по отношению к автору-призраку, но и по отношению ко всем окружающим — а их легион — кто когда-либо пытался защитить его от самого себя.
В данном случае суждение Мерингера возобладало. Но было бессчетное количество раз, когда раздражительность и упрямство Гарри побеждали, а те, кто менее уверен в себе, кого легче запугать — или просто больше трепещет перед его королевским статусом — сдавались.
Старые школьные приятели, бывшие армейские коллеги, друзья семьи, люди, с которыми он вырос, которые любили его с тех пор, как он был маленьким мальчиком. Простые наблюдатели, такие как я. И, конечно же, члены его собственной семьи.
Все мы раздражены разрушающим — и саморазрушающим — поведением Гарри. Люди, старые и молодые, которые в разное время пытались вразумить его, спасти от самого себя — по-видимому, систематически исключались из его жизни, как будто их наказывали за то, что они осмелились противоречить его все более токсичному и параноидальному повествованию.
И где он сейчас? Плывет по ручью против течения без весла, вот где. Потому что если коронация и показала нам что-то о будущем королевской семьи, так это то, что Гарри ни в каком значимом смысле не является ее частью.
Всего за несколько коротких лет он превратился из обожаемого младшего сына в хмурое и неуместное существо.
Бабушки больше нет рядом, некому поддерживать мирное состояние. Удивительно, как быстро королевские воды сомкнулись над ним, смывая все признаки блестящего будущего, которое когда-то он мог реализовать.
В аббатстве он производил ужасно печальное впечатление: один, в невыглаженном костюме от Диора. Это еще один недостаток "свободы": нет камердинера. А герцогиня явно забыла упаковать портативный утюг.
На протяжении большей части мероприятия Гарри был скрыт великолепным красным плюмажем принцессы Анны, но когда он появлялся в поле зрения, то казался угрюмым и подавленным. Читающий по губам заметил, как он говорил Джеку Бруксбэнку, мужу принцессы Евгении, что он «сыт по горло», хотя неясно, чем именно: самим событием или жизнью в целом.
Едва ли кто-нибудь замечал его присутствие: и отец, и старший брат, казалось, игнорировали его. Он не играл никакой роли в последующих торжествах, поскольку прибыл в Хитроу чтобы улететь в США вскоре после того, как золотая карета короля въехала во двор Букингемского дворца.
В то время как трое детей его брата затмили всех и чуть не стали центром мероприятия, двое детей Гарри были за тысячи миль, и им было отказано в месте во всей этой истории.
Помимо личной трагедии, неизбежно возникает вопрос о том, куда дальше пойдет принц Гарри.
По многомиллионному контракту с Penguin Random House он должен дать еще две книги. Но что он может сказать?
Как доказали детская книга и подкаст герцогини Сассекской, вне подхалимских капитанов команды пары мало у кого есть аппетит к достойным, успокаивающим, сигнализирующим о добродетели вещам.
Люди хотят грязи — и она продается. Но дальнейшее ее распространение только еще больше отдалит его от королевской семьи — и, в конечном счете, от источника его быстро уменьшающейся звездной силы.
Потому что то, что принц Гарри, кажется, упустил из виду в своем грандиозном плане то, что его основная валюта, причина, по которой кто-то проявлял к нему хоть какой-то интерес, в первую очередь заключалась в его связи с тем самым, что он пытался разрушить: с британской монархией.
Намеренно отделив себя от учреждения и сделав это с такой злобой, он фатально подорвал свое УТП. Больше не беспечный Гарри, а горький и ломкий Хаз-Мусорный Бак.
Мы говорим тут о выстреле себе в ногу. И он удивляется, почему люди сомневаются в его интеллекте.
В то время как его старший брат, Уильям, взрослеет в своей новой роли принца Уэльского, рядом с ним находится превосходная профессиональная жена, Гарри теперь предстоит заново изобретать себя в вакууме.
Еще две книги, а потом что? Выискивать другие схемы получения наличных для оплаты недвижимости и безопасности? Приближаться к среднему возрасту без пенсионной корзины, без медицинской страховки (избави Боже заболеть в Калифорнии без нее) разрываться на части от сожалений?
Хуже всего то, что он действительно оборвал контакты со своим братом, который, скажем прямо, будет отвечать за оставшуюся щедрость королевской семьи после того, как король Чарльз закончил выплачивать все те репарации для Империи, в рассылке которых он был заинтересован. Опять же, возможно, не самый умный ход.
Может быть, я ошибаюсь. Может быть, Гарри будет жить долго и счастливо в своем пузыре американских психо-вафель, спасая носорогов и снимая достойные документальные фильмы о культурном присвоении в Андах, или о чем-то другом, что связано с последним модным событием на его резном столе из коряги.
Но если бы он просто остановился на секунду и прислушался, он мог бы сделать все это — и даже больше — и при этом наслаждаться любовью, дружбой и поддержкой своей семьи, а также британского народа.
Не говоря уже о том, чтобы кто-то как следует отпарил его костюмы.
Извините, но кто-то должен произнести это вслух. Фиолетовая королевская гербовая накидка, которую он надел после коронации и которая изображена на официальных фотографиях... это только мне кажется, или это был оттенок ближе к Cadbury's Dairy Milk, а не для этого случая?
Есть тонкая грань между тем, чтобы быть на месте и играть пантомиму. Кстати говоря, уместны ли пряжки с классическими брюками? Неудивительно, что костюмер покойной королевы Анджела Келли не была приглашена — она бы никогда не позволила такому проскользнуть.
