Бумага - один из центральных образов 196-страничного полубиографического эссе канадской писательницы Доминик Фортье. Маленькой Эмили Дикинсон о "городах на бумаге" рассказывает брат: несуществующие географические локации на карты наносили их авторы, чтобы защитить свою работу от копирования. Дикинсон в интерпретации Фортье посвящает себя всю бумаге буквально и символически - там творится жизнь поэтессы, там пишутся ее стихи и хранятся растения для ее гербария.
Обложка франкоязычного издания книги. Источник: https://images.radio-canada.ca/q_auto,w_960/v1/ici-info/16x9/dominique-fortier-2.jpg
Текст открыто противостоит классическому нарративу о Дикинсон-затворнице, чья жизнь не удалась, а творческая карьера не сложилась - напротив, здесь поэтесса изображается как упрямо создающая свою собственную реальность своим собственным способом. Эта реальность расширяется вовнутрь - именно поэтому Дикинсон не нуждается ни в путешествиях, ни в контактах с внешним миром, ни (боже упаси) признании. С миром поэтессы мягко контактирует мир самой Фортье - это совсем немного автофикшн, не оттягивающий внимание на себя. Фортье здесь не безумная фанатка и не дотошная исследовательница, а скорее эмпатичная свидетельница одной из версий жизни Дикинсон.
Об этих последних годах, проведенных в одиночестве, говорят будто о каком-то сверхчеловеческом подвиге. Хотя, и я готова это повторять, следует удивляться, что их не так много — писателей, уединившихся в добровольном заточении, чтобы спокойно писать. Сверхчеловеческим подвигом скорее можно назвать обычную жизнь с ее вереницей обязательств и нелепых пустяков. Стоит ли удивляться, что кто-то, живущий книгами, от всего сердца желает пожертвовать ради них общением с себе подобными? Надо быть слишком высокого мнения о собственной персоне, чтобы постоянно желать общества тех, кто похож на нас.
Любопытно, впрочем, что в свете уже даже не самых свежих изысканий на тему отношений Дикинсон с женщинами эта тема никак не проникает в книгу. С одной стороны, сначала у меня сложилось вполне приятное впечатление, что Фортье сознательно по-новому конструирует само понятие личной жизни женщины, которое складывается здесь из наполненных индивидуальным смыслом вещей - в противовес общепринятому набору "женских" ценностей и тем, в числе которых практически всегда должны оказаться романтические отношения. Стихотворений Дикинсон в "Городах на бумаге" тоже практически нет - возможно, и здесь Фортье не хочет идти банальным путем. С другой стороны, ближе к концу в книге зачем-то все-таки появляется сочувственная страница о несостоявшемся замужестве Эмили - на этом фоне умолчание о женщинах в ее жизни (да, здесь технически есть Сьюзен Гилберт, но только как любимая жена ее любимого брата) начинает выглядеть некомфортно. Вместе с тем у Фортье получается очень выразительная, одухотворенная маленькая книга, от которой не остается ощущения "счастливой" или "несчастливой" жизни - но остается ощущение жизни полной и творческой.