Война ещё не закончилась. Но, как это будет, всем было ясно. Вопрос только когда? Абвер расширил свои штаты. И, во всю, работал на освобождённых территориях. Тысячи его агентов, из «спящих», перешли в активные.
Более того, там вспомнили всех. Даже тех, кто получал деньги ещё в 20-е и 30-е годы. И была «проблема спорных земель» 1939 года. Ясное дело, что была масса людей, которые ненавидели режим Советов и хотели мести.
Юг страны. Лето 1944-го. В город прибыла секретная группа СМЕРША для выявления сети подполья и поиска архивов спецслужб, которые так и не были вывезены. И, главное, установить же личность «Грома» - ключевой фигуры в «тайной войне».
А майор Струков знал дело досконально, как старший группы. Вот только его «подчинённые», из военной прокуратуры, не «смотрели в рот». Имели своё мнение. Ох, эта подполковник Ельцова. И, главная заноза, полковник Ахтубина. Обликом Марлен Дитрих, а как развязывала языки.
Струкова передернуло, когда он вспомнил стальные глаза «леди Ахтубиной». «Майор! Вы не зарывайтесь. Имейте в виду, что ваше начальство может посмотреть на все резкие «штучки» как на самоуправство.
И, тогда, как бы не показалось «небо с овчинку». Вам всё ясно? Иначе, явно можете опоздать. Свободны!». Вышел, как вынутый из помойной ямы.
Ельцова умела, пожалуй, всё. Вести расследования, ставить в тупик на допросе, и даже говорить «на одном языке» с мужчинами. Казалось, что у неё «вынули сердце». С начала войны.
Когда при боях за Киев, ещё в 1941 году, пропал муж. Но и она понимала, что сама Ахтубина – «птица более высокого полёта». Ей нравился кураж той и когда: распутывали дело в штабе округа, и допрашивали немецких парашютистов, и провокация расстрелом.
Когда пили коньяк, после операции, Ахтубина сказала: «Ну, что Оксана Олеговна, не даёт прохода Струков, влюбился? А? Скажи честно?». Та улыбнулась. «Анна Андреевна! Пустяки, привыкать ли к этому баламутству. Да ещё и на войне. Я сама, с ним, разберусь. Правда».
Полковница улыбнулась: «Знаешь, Струков – толковый работник, только «слаб на передок». Тем и возьмём его. Из-за этого, сколько мужиков погорело? И - каких! Вах!».
Струков делал одну ошибку за другой. То - не успел найти «бумаги» в катакомбах. То - обеспечить защиту важным свидетелям (которых убрали, с десяток, за час по городу). То – уследить «за манёврами» коллег с флота.
А когда, вечером, пригласил Ельцову в кабинет, то и стал расстёгивать брюки. Она вскинула ТТ и сказала: «Товарищ Струков! Прикиньте, под каким углом, войдёт пуля? И это будет суицид. Из своего же оружия».
Тот посмотрел на кобуру на стуле. Плюнула в лицо. «Эх, работник! Бабу трахнуть не можешь!».
Спустя месяц наступил финал. Главари, которые, были на тайной квартире, как, сквозь землю, провалились. Главное – всё-таки «Грома» не нашли. Да, и ещё пропала Ахтубина. Через полдня принесли всем записки.
Струкову - «Работник, привет! Жаль, что, с тобой, сделают. Надо больше бы вникать в операции, а не опрокидывать «тёлок» в постель. Твой Гром».
Ельцовой – «Молодец! Знала, что, по пятам, ходишь. Хотела тебя даже убить. А потом решила - оставить режиму. Пусть сам поразвлекается. Даже сниться начала. Твой Гром».
Прошло время и стало ясно, что Ахтубина и «Гром» – одно лицо. Которое исчезло на фашисткой подлодке, благодаря действиям немцев и итальянцев. А вот теперь к ответу.
