Вчера в Санкт-Петербурге открыли памятник Всеволоду Мейерхольду. Простите меня все сразу! Потому что первое, что я сделала - расхохоталась! А вот не хочу ходить вокруг да около - это бес своей бесовской походкой шагает по дворам Александринского театра! А никакой не Мейерхольд! Есть другое понятие - не бес. Который на ч. И с рогами. Но я всегда избегаю произносить его название вслух. Бабушка не велела.
Сейчас многие на меня налетят - Мейерхольд, мол, это же переворот в театре! Да, понятие гротеска было у него в особенной чести. Он много занимался с артистами сценическим движением, пытаясь создать на этой основе целую науку самовыражения. Он массу идей воплощал впервые. И Станиславский пригласил его в свой театр поставить несколько спектаклей. И он поставил. Правда, ни один из них Константин Сергеевич не решился показать зрителям. Но это не говорит о провале. У режиссёра - новатора Мейерхольда были свои зрители.
Я думаю, скульптор хотел передать сущность творца. Со всеми его непохожестями на других. Но мне кажется, что он слишком зациклился на гротеске. Но, извините, у Мейерхольда были и другие представления о театре! И совсем не надо делать из него клоуна, забредшего во двор Александринки и не знающего, как оттуда выйти.
Всеволод Эмильевич претерпел мученическую смерть. И я убеждена - не надо вот так вот...
И все - простите за резкость.
