Недавно был на одном мероприятии, где лектор заявил, что Гайдай в «Брильянтовой руке», в «ночных вставках» пародировал фильмы Марио Бавы. Это категорически не так. Объектом иронии был британский фильм «Дом ужасов доктора Террора» (1965), созданный начавшим свое мрачное восхождение маэстро британского ужаса Фредди Френсисом.
К слову сказать, фильм знаковый для мрачного и пугающего кино, так как именно данная кинокартина оформила спрос на «тёмные альманахи». Френсис основательно препарировал нарождавшиеся мрачные антологии и снабдил их общей для всех новелл сюжетной линией.
Это не было его изобретением, так как нечто подобное мы могли бы наблюдать в нуаре «Три незнакомца» (1946), однако в «Доме ужасов» подобный стиль подачи материала был доведен до совершенства, это не просто наваленные в кучу и разнородные «страшные истории».
В общей сюжетной линии есть ассоциативные отсылки. Если имеются незнакомцы, то они согласно «заветам Хичкока» должны встречаться в поезде (вспоминайте легендарный фильм 1951 года). В купе британского типа (то есть вход с перрона) оказываются несколько человек, включая «доктора метафизики» по фамилии Шрэк, что, по его заявлению, переводится с немецкого как «ужас» или, проще говоря, «террор».
Именно по этой причине данная фамилия была вынесена в заглавие фильма. Пересказывать содержание пяти новелл, любая из которых является прорицанием о будущем каждого из сидящих рядом со Шрэком пассажиров, не будем. Остановимся на важных деталях. В частности, наиболее интересными нам видятся третья и четвертая новеллы.
Именно они были спародированы Гадаем. В одном случае можно обнаружить пугающего здоровяка: «Закурить не найдется?». В другом – есть душащая персонажа рука. Впрочем, аллюзии в «Брильянтовой руке» не столь важны, сколь развитие мира идей мрачного жанра.
Мы можем видеть, что объектом криминального желания (в предложенном сюжете - кражи) может быть нематериальный объект, а именно, мелодия. И не просто какой-то популярный напев, а ритуальный мотив, что может как бы считаться отправной точкой для развития музыкально-мистического направления в триллерах (от «Мизере» до «Повелителей Салема»).
История с «рукой художника» представляется важной в силу двух обстоятельств. Во-первых, именно указанная новелла стала «переходным мостиком» от классического ужаса («Зверь с пятью пальцами») к иронии «Семейки Аддамсов», когда «Вещь» превратилась в совершенно самостоятельного персонажа, а не была частью кого-то (об этого мы поговорим более подробно чуть позже, в особом материале).
Во-вторых, эта история дала начало искусствоведческим триллерам, в которых ставится под сомнение ценность т.н. «современного арта» (вспоминайте «Искусство ограбления»). В данном случае это не художественная импровизация, а вполне реальное происшествие, когда критики не смогли опознать в картине мнимого художника Пьера Бррасо спонтанную мазню шимпанзе. А рассказ о «мощных мазках» - это фактически цитата из отзыва Рольфа Андберга, который не смог распознать мистификацию и говорил о «деликатности талантливого художника».