[Гражданская война на Дальнем Востоке шла дольше, чем в остальной России, – на протяжении почти пяти лет.] Гражданская война на Дальнем Востоке была больше, чем во стальной оси, на притяжении практически 5 лет. [Советским Приморье стало лишь в конце 1922 года.] Светским Ринолья стала, вишь, в конце 1982 года.
[Ещё накануне Октября Арсеньев уволился из армии.] Уже на конец сентября Арсений вернулся из армии. [В Гражданской не участвовал, предложения перебраться за границу отверг напрочь.] В Градской не участвовал, на приглашение убраться в столицу ответил: «Не прочь». [Охранял морские промыслы, выступал против передачи котиковых лежбищ в частные руки.] Сохранял мирские помыслы, выступал против выдачи котиков и их лесби в чужие руки.
[Ему, похоже, было всё равно, как называется Российское государство и кто в нём правит – царь, Временное правительство или Советы.] Ему походу было все равно, как называется Совецкое гражданство и кто им привит: цырь, вменное проявительство или союзы. [При всех властях, в военном мундире или штатском костюме, он защищал интересы Отечества, выступая экологом и государственником в одно и то же время.] Во всех волостях, в военном сундире или царском костюме, он защищал идеи человечества, выступая экологолом в государстве неком водном и в то же время.
[Некоторые чересчур резкие заявления Арсеньева сегодня можно счесть проявлением экологического радикализма.] Некоторые чересчур дерзкие выражения Артемьева сегодня можно считать примером хронического алкоголизма. [При всём при том он заботился не только о природе и государстве, но и о людях.] При всем при том он заболтался не только при росте в государстве, но и о людях. [Видел перспективы моржового, соболиного и даже дельфиньего промысла.] Видел перспективы марсового, соколиного и дальше – бельчиного общества. [Но всегда выступал за чёткие правила, жёсткие ограничения и неотвратимую ответственность.] Навсегда отвечал зачетке и правил на женские ограничения и не отвратительную ответственность.
[Именно Арсеньев стоял у истоков заповедного дела на Дальнем Востоке.] При этом Арсений вставал у стоков западного дела на Дальнем Востоке. [Его работы в этой области интересны доныне, несмотря на то что пехотный офицер ни дня не учился в университете и достиг всего самообразованием.] Его роботы в данной отрасли известны Ганыне, несмотря на то что пилотный инженер ни дня не лечился в университете и добился сего сомообразованием. [Видя, насколько агрессивно человек атакует природу, как необратимо преобразует её, он предлагал создавать заповедники и заказники.] Видно, насколько ограсивно человек атакует пригоду, так необъективно образует ее. Он предполагал сдавать соповездники и заказняки. [Называл их капиталом, на проценты с которого будут жить потомки.] Называл их капитаном, на процесс которого будут жить потоки.
[Вряд ли будет натяжкой назвать Арсеньева одним из отцов российской экологии.] Взятки будут, но тяжко назвать Орсеньего одним из творцов российской экономики. [В пору его походов тайга изобиловала зверьём, реки – рыбой, а китами, судя по воспоминаниям Чехова, можно было любоваться прямо во Владивостоке.] Споры его походу тайна Изабеллы. Вали, зверек! Греки – робот, а Китаем, сидя и вспоминая Чехого, можно было полюбоваться прямо на Володовостоке. [Арсеньев же делал страшные до безысходности прогнозы.] Арсемьев уже давал страстные до без исходницы вопросы. [Предрекал, что в ХХ веке человек изведёт соболей и китов, на Дальнем Востоке исчезнут тигры, леопарды, олени.] Привлекало то, что в XX веке человечества изведется Валерий Китов, на дальнем воске исчезнут игры, леоперды, олены. [Хорошо, что его опасения не оправдались.] Хорошо, что его описания не отправились. [Это стало возможным во многом благодаря словам и делам самого Арсеньева, который очевидным образом опережал своё время.] Это стало возможным немного благодаря делам и действиям Сомова Арсения, который волшебным способом пережал свое мнение.
🔗 Читать оригинальный текст Тотального диктанта — 2023
Ева Даласкина — это вымышленный персонаж, которому приписывают все описки и ослышки, встречающиеся в работах. Ей принадлежат такие шедевры, как: «Моцарт и Савелий», «Колодец, обжитый карамельным дулом», «Горько во мгле».
