Мой школьный друг Мишка рос в самой обыкновенной среднестатистической семье. Мать его, Анна Владимировна, всю свою жизнь проработала бухгалтером, перебираясь из одной организации в другую. Отец трудился водителем на нашем лакокрасочном заводе. Ему вроде неоднократно предлагали перевестись на должность механика, мол, денег больше и поспокойнее, но Вениамин
Сергеевич каждый раз отказывался: не мог он променять романтику дорог на грязный промасленный гараж.
Имелась в семье Мишки и своя собственная машина. Старенький «опель» лохматых времен был любим и почитаем не меньше какой-нибудь новехонькой иномарки. Это была уже вторая семейная машина
на нашей памяти. Первая — «копейка», то есть ВАЗ 2101, — досталась его отцу еще от тестя. Мы с Мишкой были сопливыми мальцами, когда его отец начал брать нас с собой в гараж, когда ходил ремонтировать этот образец отечественного автопрома. Мы подавали ему инструменты, иногда помогали мыть машину и были, разумеется, счастливы. Как и подобает старому автомобилю, жигуленок исправно ломался практически после каждой поездки на дачу. Поэтому отец с моим приятелем почти каждый выходной уходили в гараж, а Анне Владимировне эти совместные походы отца с сыном были на руку — отпадала необходимость «пасти» ребенка во дворе. Когда нам с Мишкой стукнуло по 13 лет, «копейка» приказала долго жить и рассыпалась окончательно. На семейном совете было решено сдать машину в утиль. Впрочем, без колес семейство Мишки все равно не осталось.
Совсем скоро, подзаняв денег, Вениамин Сергеевич выкупил у соседа 5-летний «опель». Новая машина уже не требовала столь пристального внимания со стороны хозяев, тем не менее содержалась она
всегда в идеальном состоянии. На ней Вениамин Сергеевич впервые посадил 16-летнего Мишку за руль на безлюдной дороге. Так что через год друг мой чувствовал себя за рулем как рыба в воде. Очень он этим своим умением гордился. Все ждал момента, когда отец куда-нибудь надолго отлучится, чтобы стянуть ключи от гаража и прокатить меня на «опеле», как он говорил, «с ветерком». Однако Вениамин Сергеевич словно чувствовал, какой бред бродит в голове сына, и ситуацию с автомобилем из-под контроля не выпускал. Так Мишаня меня и не покатал. Нет, под руководством отца катал, конечно. Но это, согласитесь,
не то... Это не считается.
Однажды по пути на дачу Мишка с отцом посадили попутчика — пожалели мужика, голосовавшего у обочины в непогоду. Всю дорогу Вениамин Сергеевич непринужденно болтал с пассажиром на заднем сиденье, а Мишка уверенно вел авто. «Хорошие вы ребята, — сказал дядька, прощаясь. — Ехал бы с вами да ехал, но пора выходить. Веня, береги сына. Парень — золото. Только вот зря ты ему руль даешь. Нельзя ему ни в коем случае водить, плохо кончит... Поверь, добра желаю! Ну, бывайте!»
Мишка мне потом жаловался: мол, вот подвози таких! А он отцу гадостей наговорил. Я пожал плечами: «Да ладно, разные бывают люди, может, он от чистого сердца! Отец же тебе доверяет». — «Как бы не так! — насупился Мишка. — Вот сегодня уже не дал машину. Не лезь, говорит, за руль. Помнишь, что сказал тот мужик?»
С той самой встречи со странным — попутчиком отец больше не пускал моего друга за баранку, несмотря на уговоры и даже ссоры.
Прошло 2 года, прежде чем Мишка получил права, несмотря на протесты родителей. Одним зимним вечером, когда возвращались они из деревни от деда с бабкой, их вдруг занесло на скользкой дороге, и «опель» застрял в сугробе у обочины. Мишка покорно вылез из машины и стал ее толкать, пытаясь вызволить из снежного плена. Однако она упрямо буксовала на месте.
— Да чтобы тебя! — разозлился Вениамин Сергеевич. — Мишка! Иди за руль садись, да смотри сцепление не спали, я подтолкну.
— Когда это я сцепление тебе палил?! — огрызнулся Мишка, сел за руль и начал то нажимать, то отпускать педали газа и сцепления.
Отец стал раскачивать машину в такт его стараниям. Наконец «опель» поддался и высунул нос из сугроба.
Проехали несколько метров, Мишка уже начал тормозить, чтобы по требованию отца уступить ему место, водителя, как вдруг прямо на него из темноты вынырнул мчащийся на огромной скорости самосвал. Ослепив Миху фарами, он бешено метался на скользкой дороге из стороны в сторону, очевидно потеряв сцепление на льду. Едва успели отец с сыном возмущенно выругаться, как многотонная машина буквально расплющила несчастный «опель», подмяв его под себя...
Так погиб мой друг Миха, а отец его, почти целехонький, с небольшими ушибами, едва не лишившись рассудка, пытался вытащить тело сына из месива железа, пока не приехали скорая и милиция... Вениамин Сергеевич рассказывал мне, как в ту страшную минуту увидел на обочине мужика, которого подвозили они с сыном 2 года назад. Якобы мужик качал печально головой и повторял: «Ой-ей-ей, Веня! Я же предупреждал тебя!» Вот и выходит, что от судьбы не удается уйти никому. А судьбу эту напророчить может даже случайный попутчик...