Холодильник был до отказа забит провизией. Видимо, здесь проходила какая-то важная презентация, после которой осталось угощение. Увы, моя предшественница оставила мне сюрприз – она не потрудилась ликвидировать просроченные продукты.
Кажется, мой первый рабочий день начнется с уборки.
В нижнем ящике я нашла мусорные пакеты и перчатки. Ветчина, сыр, когда-то свежие овощи, фрукты – все пошло в мусорный пакет.
Я закончила с холодильником. Подняла глаза и сердце кольнуло – весь проем небольшой двери заняла внушительная фигура Облонского. Засунув руки в карманы стильных серых брюк, он с любопытством наблюдал за моими действиями.
— Доброе утро, Владимир Николаевич! Кофе скоро будет, — я постаралась ничем не выдать своего смущения. — А вот продукты в вашем холодильнике пришлось выбросить. Они испорчены.
— В нашем холодильнике, Мария, — подмигнул мне босс, и на его губах заиграла обаятельная улыбка. — Теперь приемная принадлежит вам. Да, не забудьте заказать две упаковки минеральной воды. В холодильнике всегда должна быть прохладная вода.
И направился в сторону своего кабинета.
По телу прокатилась неясная дрожь. Черт, оказывается, иметь привлекательного босса опасно. Его улыбка и бархатный голос слишком неправильно влияют на мою персону.
— Владимир Николаевич! — окликнула его.
— Что-то еще, Мария? — обернулся он.
— Скажите, вы любите марципан?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Верхний шкафчик забит пачками марципана и грильяжа в шоколаде. Я думала, это для вас. Чтобы подавать вам вместе с кофе.
Облонский непонимающе взглянул на меня и вернулся в переговорную.
Открыл верхний шкафчик и улыбнулся.
— Надо же! А я и не знал, что у меня так много сладостей. Теперь я понимаю, отчего моя прежняя секретарша так поправилась. Можете оставить их себе, Мария. Только не ешьте все сразу, а то заработаете аллергию и кариес. Или, чего доброго, поправитесь. Замечу, что поправились – отправлю в спортзал на первом этаже! — тут же пригрозил он. — Менять секретаршу я больше не намерен.
Я неопределенно пожала плечами, и Облонский продолжил:
— Оставьте пакет здесь и вызовите уборщицу, чтобы забрала мусор. А потом сделайте мне кофе. "Эспрессо", без сахара.
— Да, конечно, Владимир Николаевич.
Кофе я доставила в лучшем виде, и мой босс остался доволен.
Вернувшись на свое рабочее место, заказала в интернете нужные продукты, две упаковки минеральной воды, оформила доставку и дозвонилась до уборщицы. После чего занялась изучением черного списка босса. Как интересно, список возглавлял Григорий Абрамов.
С десяти часов утра начался аврал.
«Маша, наберите номер бухгалтерии и срочно вызовите Викторию Денисовну! У нас не сходятся цифры за прошлый месяц!»
«Вы уже созвонились с больницами, которые указаны в черных папках, Маша? Нет? Почему?! Дети ведь ждут! У них каждый час на счету! Этим надо было заниматься с самого утра!.. Ах, вы были заняты ревизией холодильника? Какой, к черту, холодильник, когда дети умирают?!»
У меня пылали щеки, горели уши, и уже к обеду я начала медленно понимать, за что Облонского так невзлюбила предыдущая секретарша. Видимо, марципан в коробках был ее единственной отрадой после общения с боссом.
Вспомнила, что у Облонского погибла дочка, и приказала себе молча терпеть его вопли. В конце концов, он прав: бутерброд с колбасой можно заказать позже. Дети важнее. Особенно те дети, родители которых приходили в коричневую гостиную.
Придвинув к себе стационарный телефон, я принялась обзванивать больницы.
Виктория Денисовна из бухгалтерии вплыла в приемную через пятнадцать минут после моего звонка. Фыркнула с презрением в мою сторону и едва кивнула в знак приветствия.
Окинув изучающим взглядом ее обтянутые брючками в деловом стиле идеальные бедра и наращенные в салоне волосы цвета пережженной карамели, я вернулась к больницам.
Вскоре из-за закрытой двери послышались крики Облонского.
«Как, недосмотрели?! Да вы понимаете, какие это суммы?! Я уволю вас к чертовой матери, и долг будете выплачивать еще десять лет! Он на стоимость целой квартиры тянет!»
Бухгалтер что-то невнятно мямлила в ответ, а потом вылетела из его кабинета со слезами на глазах.
Я проводила ее взглядом и вернулась к телефонам больниц, пока на ковер не вызвали меня. Получить выговор в первый день работы мне очень не хотелось. Это я там млела утром от образа босса? Восторженную влюбленность сдуло, будто ветром. С Облонским, как на вулкане. Никогда не знаешь, когда он полыхнет в следующий раз.
В полдень я принесла ему в кабинет все черные папки с результатами звонков.
— Лечащие врачи больных детей подтвердили диагнозы, Владимир Николаевич. Средства можно переводить на счета нуждающихся.
Он испытующе посмотрел на меня.
— Хорошо, Маша. Приготовьте ланч. Там, в списке, который вам оставила Божена Брониславовна, все указано. И не забудьте пообедать сами. С двенадцати часов у вас есть ровно час на законный перерыв. Если предпочитаете обедать продуктами, которых нет в списке, закажите их.
— Да, Владимир Николаевич, — задержавшись перед столом, кивнула я.
Его суровое лицо на миг просветлело.
— Мне нравится, как вы это произносите. Говорите эту фразу почаще.
Притормозив от неожиданности, я с опаской взглянула на него. Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, и его рука потянулась к горлу. Пальцы нащупали и медленно расстегнули верхнюю пуговицу белоснежной рубашки и чуть ослабили черный галстук.
Я невольно сглотнула и застыла. Низ спины окатила тяжелая волна. Что это за босс такой, если от одного движения его руки у меня подгибаются колени?!
— Ну, же, Маша, не стойте. Принесите что-нибудь перекусить, — заметив мое смятение, развеселился он, и в его карих глазах мелькнули смешинки.
