Действительно, если проблема может быть правильно поставлена и быть не разрешимой, то вопрос может быть такой: проблема может быть не разрешимой, правильно или неправильно? Коль скоро, могут быть неправильно, но разрешимые проблемы. "Все решаемо". Если давление неразрешимости может быть сильным, и это угроза, а не пирамида смысла, то вариант не правильного разрешения применяется иногда чаще, чем хотелось бы. Отсюда, кроме прочего, бдения ап. Павла. Но если, кроме прочего, речь идет о не локальной угрозе, то и вариантов может не быть. Как бы не разрешалась – правильно или неправильно, следует разрешить. Если конечно параметры, масштабы, правильности и не правильности допускают, ибо не правильное разрешение проблемы может быть еще худшей катастрофой, чем ее неразрешимость. И главное, проблема может быть неразрешима, как правильно, так и неправильно. Может показаться что это перебор. Но коль скоро, не разрешимые проблемы могут иметь видимость разрешимых и разрешимых правильно или неправильно, то и этот случай может быть в игре. Исключать его может быть подобно тому, как и исключать возможность лжи, что в таком случае исключения возможности лжи, исключало бы и саму условность, коль скоро все могло бы быть безусловно, а это было бы явной ложью, если ни противоречием смыслу слов, более того, их значению. Или перформативным противоречием, когда некто, прибегая к условности, к словам, утверждал бы что он к ней не прибегает. Именно об этом последнем случае, когда проблема в себе не разрешима, ни правильно, ни неправильно, и идет речь в случае правильно упорядоченных, но массово неразрешимых проблем. Штука в том, что эта проблема кортежей смысла в себе, скорее аналог формальной пирамиды. Впрочем, все может быть гораздо, и гораздо сложней, чем эти, казалось бы, не хитрые аргументы, один, к противоположности смыслу, и другой, противоположный первому, к сути дела. Действительно, что может быть лучше теперь просвещение демократов, пусть и софистов формалистов, или святая вера, в пусть и абстрактное благо монархиста? Что же говорить о том случае, в котором идеология может быть большой и светской.
Бывает, что неправильно упорядоченные проблемы возможно неправильно разрешить, клин клином вышибают, и т.д., но вопрос может остаться, разрешить правильно или неправильно, ближайшим образом, полезно или бесполезно. Коль скоро, могут быть правильные и не правильные действия, что ведут к правильному или не правильному результату. И таким образом может иметься три группы по два элемента. Правильное или не правильное упорядочение: задач, действий разрешения (решающих действий), и решений. Коль скоро в паре из 2 элементов может быть четыре значимых исхода, 00 01 10 11, то добавление еще одной пары элементов может дать еще 8 исходов, как минимум. Итого 12. И как бы ни хотелось добавить, что это как раз число апостолов, следует видимо обратиться к теории соединений в элементарной комбинаторике. Поскольку, все же разных элементов как раз 6, различие в паре "правильно неправильно" задается принадлежностью к группе, то общее число перестановок таких элементов в такой общей группе из 6 элементов, равно факториалу с базой 6. И это 1*2*3*4*5*6=720 вариантов, строк. Но если необходимо найти сочетания из 6 элементов по два, то формула может быть такой С6-нижнее С2- верхнее. То есть в числителе 6*5*4*3, в знаменателе 1*2. Это 180 вариантов, что меньше, но явно не менее не удовлетворительно, в первом приближении, чем 720. Но может быть размещения из 6 элементов по два, дадут меньшее число, чем сочетания. Но нет, очевидно из теории соединений, что такое число размещений еще больше, просто и не просто потому что формула вычисления такого значения не содержит знаменателя. Это просто и не просто формула, что в случае функции вычисления соединений имеет место в числителе, то есть 6* 5* 4* 3* = 360.
Такое большое количество 720, это результат отсутствия переборок или разделений между группами. Когда действия могут смешиваться с задачами, а задачи с решениями, и т.д. Но коль скоро это может быть не так, то есть в числе задач могут быть только правильные и не правильные задачи, а не те или иные, действия или решения, и т.д., то же с двумя остальными группами. То количество исходов может быть кратно меньше. 360, это неким образом большое число, что безразлично к порядку вхождения элементов в группу. Если это не так, то число простых групп, строк, может быть 180. Неправильные задачи, неправильные действия, неправильные решения. Это возможная последняя строка в множестве строк, где, может быть, первая верхняя, это: правильные задачи, правильные действия, правильные решения. Далее, условно говоря, отрицательный индекс, неправильности, может пробегать по всем строкам начиная с первого элемента. До тех пор, пока, все элементы не будут проиндексированы или пока все ни станут не правильными. Соответствующая матрица может быть относительно легко составлена. 0- неправильные, 1- правильные. Но даже в этом случае это может быть не все. Коль скоро, в первой группе задач все может быть правильно, но неправильно может быть в группе действий, тогда как в группе решений, все таким же образом может быть правильно. И 0-ли могут быть посредине строк, между началом и концом, в группе действий. Хотя и быть может только формально. Но кто знает, что может быть? И коль скоро формально это допустимо, то следует продолжать, но такую ситуацию может быть трудно получить простым скольжением отрицательного индекса, что прогрессивно захватывает все новые области в строке, с каждым новым слоем, с каждым новым рядом, входя, теперь, во все новые и новые колонки, столбцы таблицы матрицы. И похоже, что вариантов строк, и вправду может быть 180. Теперь, в рассмотрение, можно ввести еще одну пару, допустим страсть к подробностям установила, что между задачами и решительными действиями, действиями решений, может быть граница, и на этой границе, таким же образом могут быть правильные допущения или не правильные. Что вообще говоря, могут быть предтечами теоретических действий, коль скоро, теория- это высшая форма практики, допущения, что могут касаться, теперь, ни задач или ни решений, но действий. И таким образом может появится граница у задач, с тем, что до них, вернее с тем, что до них словно не существует, допущения задач. И так же могут появиться границы между действиями и решениями и между решениями, и с тем, что словно после них не существует, с незадачами. И таким образом, структура научной теории, в теории задач может продвигаться к правильно поставленной, но неразрешимой проблеме, коль скоро фрактальные размерности могут нарастать с каждым шагом неограниченно, все более и более становясь формальными, только индексами чисел, которые могут быть еще не открыты, но только намеком просматриваться, в такой возможной матрице кроме прочего и всех числовых рядов. Вот почему Гегель, кроме прочего, убедительно просил в действительном познании, заканчивать игры с количеством, закруглять их, переходом к качеству, что кладет им предел. Пространство- это разъятие, просто и не просто потому, что, это непрерывное и гладкое многообразие. Это, и продемонстрировал в свое время треугольник Паскаля, бодрого в котором, видимо, может быть прежде всего то, что единица, и со второго шага, даже две, постоянно остается, остаются в строке, и треугольник может рассматриваться, как выпуклость, а не проруха. Впрочем, рисуют его прежде всего, как треугольник, раскрывающий створки вниз, что похоже теперь на канторову пыль или зыбучий песок. Гладкие фракталы не добавляли бы ничего в это распределение и производство, таких абстрактных пространств количества, новыми гладкими шкалами, если бы они могли быть только гладкими. Но фракталы изначально не гладкие. Это границы симметрии, что обладает свойствами, гладкости и непрерывности. Просто и не просто потому, что это вообще границы чего бы то ни было. И потому можно еще раз повторить, если и может быть, и есть время, что кладет предел такому пространственному беспределу и именно в новом качестве, то это фракталы. Ибо это не только возможность перехода, но и прерывания, закрытия, окончания, замыкания. И ближайшим образом видимо окончания или замыкания, масштаба. Впрочем, вода, может быть, еще более податлива чем зыбучий песок, а воздух без которого, может быть ни жизнь, тем более словно и без воды, еще более, может быть, гладок и податлив чем что-либо мелкозернистое, впрочем, относительно масштаба. Такова двойственность границы, двуликого Януса. Но работа фракталов может быть незаметна, и они таким же образом, тем более могут быть не видны, как и числа и числовые ряды, иные, не фрактальные шкалы. Впрочем, часы. Задачи и решения, вариантов 4. 5- это большое число. Но разве не может быть так, что вариантов останется 2, задачи- решения и решения - задачи это все, что дано. Может быть в известном смысле, это идеальная ситуация больших баз данных, для которых может не быть ни неизвестных данных, ни неразрешимых задач. Коль скоро, все задачи могут быть решены и все данные собраны. И это "могут", примечательный момент во всем это деле, коль скоро, все же, должна быть какая-то разница между данными и задачами. Вот почему как бы там ни было, материя могла бы быть возможностью для Аристотеля, или сущность, некое "что", теперь, была бы такой возможностью для Гуссерля, в трансцендентальной феноменологии, но разница между возможностью и действительностью должна быть. И это долженствование видимо просто и не просто эффект теории - высшей формы практики, что вообще говоря, строиться, в том числе, и в виду произвольности конструкции, формальной комбинаторики априори. И правда видимо в том, кроме прочего, что даже в таких, казалось бы, отвлеченных занятиях, что отнюдь могут не выглядеть такими для тех, кто им предается, но скорее проникнутыми необходимостью, чем произволом, могут и встречаются истины, которые упрямы словно массовая фактичность событий опыта: 10 01. Таких пар из двух можно получить только две, если это перестановка в паре и видимо неограниченное число, если добавлять всякий раз по пустому множеству, которое, и будет считаться, коль скоро это могут быть уже не перестановки в паре, в двойке, но перестановки в тройках, в четверках, в пятерках, и т.д., и не будет, коль скоро это множество пустое.
Короче, различные системы, теории и языки фрактальной логики, могут по-разному проявлять наличие границ в чем бы то ни было, но фракталы так или иначе, в виде кортежей смысла смежены всему чему бы то ни было, в виду именно возможных и невозможных границ. Нет фракталов или они в принципе, ни могут быть проявлены, только в абсолютной симметрии, что имеет всеобщий характер и в себе. Но как известно эти прилагательные характера такой симметрии: абсолютности, всеобщности и бытия в себе, отсылают к возможным границам такой симметрии, к характеру ее, что в русском языке в самом слове дробный, и словно рычит, не гладкий, или от бесконечного к конечному, диалектика которых только и может быть в известном смысле и направлении, путем к познанию одного и другого, конечного и бесконечного, и потому видимо за исключением выделенных ситуаций, в которых относительная абсолютность симметрии - норма, фракталы вездесущи. Дело видимо в том, что повседневность ищет как раз таких выделенных ситуаций относительной гладкости, масштабов и обстоятельств, в которых кортежи смысла могут быть не проявлены и не генерируются. Феномен трения где бы он ни проявлялся может быть и есть один из важнейших составляющих повседневного опыта. Просто и не просто потому, что даже тогда, когда кортежи смысла, и проявляются, и генерируются не следует видимо терять различия между внутренними границами такого дела, прежними и новыми фигурами речи, в поэзии и поэтическом творчестве. Коль скоро, кортежи смысла - это всеобщая условность языка. И различие может быть и действительно в том, что инзистирующее на прежних решениях состояние может настаивать теперь на ошибочных решениях, коль скоро прежние решения могут оказаться теперь такими- ошибочными, тогда как экзистирующее, как раз высвобождаться к свободе. Сложность здесь в том, что тело без органов или здоровье, это наше ближайшее к пониманию симметрии состояние. И потому, чем теперь общество может быть более зависимым от природы или скажем от сельскохозяйственной общины, тем кастовый строй, для которого характерна может быть вера в нирвану, абсолютную симметрию, может тем более, демонстрировать фракталы, границы общества, в виде: старика, мертвого и нищего- больного, своим высшим чиновникам и господствующим властителям, дабы вразумить их юношеское сознание. Что же современное общество? Видимо, возможность неограниченной генерации тестового файла, это наш оселок, кроме прочего.
Ситуативная логика замыкания таким образом, это ближайшая к теории и логики решений дисциплина, что имеет дело с импликацией и ее парадоксами, как раз, на каждой такой границе кроме прочего и между задачами, действиями и решениями. Именно ситуативная логика замыкает, коль скоро фракталы- это колебания, а не действия. И фракталы лишь ближайшим образом граничат с замыканием- трассировками. Но после замыкания покой замкнутости, это скорее теперь вновь дело фракталов, приостановка.
"СТЛА".
Караваев В.Г.