(часть 6)
Долго Полина обдумывала, как помочь Раисе Тимофеевне. Оказалось, что Павел не такой уж и хороший и добрый. Вот он как над беспомощной женщиной издевается. Сиделку нанял, а сам внимания не уделяет. Подумаешь, оступилась женщина когда-то давно. Так ведь, сколько лет прошло. Да еще и упреки по поводу смерти отца. Ей и без того тяжело, любимого человека похоронила. Себя винит. А тут еще сын … . Нет, обязательно поговорить нужно, объяснить. Зачем мучить друг друга. И без того родных людей никого, а тут еще недомолвки….
Полина задумалась и невольно маму вспомнила. А у них разве все в порядке. Ведь звонит ей редко, Полгода здесь, а домой, совсем не приезжала. Как мама там? Как здоровье? Не жалуется никогда. Все про неё спрашивает, про Полину. Как устроилась, как живет, не обижают, ли, нет ли молодого человека. А когда Полина говорит, что одна, целый день за Раисой Тимофеевной приглядывает, вздыхает мать:
- Да что же это такое, - говорит, - что же счастье не идет к тебе? В деревне одна была, в город уехала, а живешь как сирота одиночкой. А помрет Раиса Тимофеевна твоя, и что делать будешь? Годы уходят, а у тебя ни профессии, ни мужа, ни ребенка.
Как-то разговор их Раиса Тимофеевна услышала и говорит:
- Полиночка, мне в доме люди чужие не нужны. Ты бы могла выучиться на медсестру, и сама мне уколы ставить и капельницы. Как было бы хорошо. А то ходят медсестры, каждый раз разные, я их имен запоминать не успеваю. А так была бы и помощница и медсестра. А случись что со мной, ты могла бы работать, хоть в больнице, хоть вот так же, на дому.
- Я не смогу оплатить обучение, - Полина поняла сразу, что не спала Раиса Тимофеевна и весь разговор слышала. Да и сама она всякую бдительность потеряла, поставила телефон на громкую связь, сама обед готовит. Вот и решила хозяйка в судьбе её участие принять. А с другой стороны, какая разница, как Раиса Тимофеевна обо всем узнала, главное, что шанс появился. Только вот не поступит она, а платно учиться денег нет. Раиса Тимофеевна будто услышала мысли её и сомнения:
- У тебя если образования нет, ты можешь бесплатно поступить. У нас для таких, как ты, вечернее отделение в медучилище есть. А подготовлю я тебя к экзаменам. И время быстрее пролетит и польза будет. Соглашайся.
- Нет у меня никакого образования, вы правы, - Полина запнулась, потом продолжила медленно, будто себя убедить пытается, - и будущего нет никакого. Спасибо Вам за участие, видимо это мой последний шанс. Я буду стараться, готовиться. Может быть, и получится что. А медсестра хорошая профессия, везде пригодится.
После этого разговора дни полетели быстро. Да и времени для поступления оставалось всего три месяца. Полина очень старалась. Ушли на задний план вся её любовь к Павлу и Василий стал забываться. Осталась только обида на него и мерзкое чувство обмана. Как она могла столько лет свою учительницу обманывать. А та, если и знала что, то молчала, даже виду не подавала. Знала, конечно, знала.
Полина перебирала в голове встречи со Светланой Николаевной, как глаза прятала, а та напротив, поговорить пыталась. Полина тогда со всех ног от неё бежала, на полуслове обрывала. Так что же она не замечала такого отношения? Не могла не заметить. А Полина бесстыжая, бесстыжая. От таких воспоминаний бежать хотелось и спрятаться, чтобы не нашли.
- Вижу я сомнение какое-то у тебя, девочка, - Раиса Тимофеевна спросила Полину в минуту такого смятения. Полина не выдержала, расплакалась и рассказала ей всю свою историю любви первой и греха неподъемного. Целый день тогда они проговорили. Полина плакала сначала, потом ругала себя и Василия. А потом клялась, что забыть все хочет, назад отмотать жизнь. Не получается.
- Да разве же можно без греха прожить, - успокаивала её Раиса Тимофеевна, - не согрешишь, не покаешься. А давай батюшку пригласим. Ты исповедаешься, легче станет. Может быть, и Василия своего забудешь. Хотя нет, неправильно это. Чему я тебя учу? Помнить нужно и детям своим рассказывать, чтобы не повторяли ошибок наших. Грех сладкий, а расплата горькая. Греха минутка, а расплаты потом всю жизнь. Только ничего теперь не изменишь. А значит, надо действиями своими поправить. Вот ты сейчас за старухой сварливой ухаживаешь, может и есть такое твое наказание?
- Да какое же это наказание, и какая Вы старуха- Полина обняла Раису Тимофеевну, - никогда у меня такого друга не было. Я так благодарна Вам. Тяжело в себе все носить. Невыносимо. Сейчас легче, только все равно за мной решение. Правильно Вы говорите, хочу помогать людям. Обязательно поступлю и окончу это училище. День и ночь буду стараться грехи свои искупать. Как прощу себя, так и Господь меня простит.
- Какая же ты глупая, Полюшка, - Раиса Тимофеевна назвала Полю так, как отец когда-то её называл. – Жить, прежде всего, для себя надо и для людей, которых ты любишь. Тогда только от любви к людям и помогать им легче. Для себя ты всем должна помогать, понимаешь? Потребность должна от сердца идти. Тогда все и сложится. И жизнь станет радостной и люди любимы. А от ума нельзя ничего делать, опостылеет все. Нельзя добрыми делами тяготиться. Как поймешь это, так все само придет. И радость от дел твоих придет, и мечты твои начнут сбываться. Потому, что мечты будут от сердца идти, а не от ума или еще хуже от людей.
Полина еще усерднее заниматься стала. Задания Раисы Тимофеевны с удовольствием выполняла. И на экзамен шла с уверенностью и надеждой. Не волновалась нисколько. Подумаешь, не поступит в этом году, на следующий год поступит. Возраст теперь неограничен. Может потому, что совсем волнения не было, и поступила она легко и с первого раза.
Теперь жизнь имеет смысл, теперь она знает что делать. И первое, это примирить Раису Тимофеевну с сыном. Ведь оба страдают от недомолвок. Им так же, как и ей, покаяться нужно. Только друг перед другом. А простят друг друга и у них все наладится. Полина верила, что все несчастья их от этого. Вот ведь объяснила же ей Раиса Тимофеевна все её ошибки, а свои понять не могут. И надо им помочь.
Едва только Павел порог их дома переступил, решила Полина ему все рассказать:
- Я знаю, что Вы Раисе Тимофеевне простить не можете ту собаку и смерть отца.
Павел рассмеялся:
- Что вы там навыдумывали, какая собака? Да, смерть отца на её совести. Она спешила. Теперь и сама лежит, и отца нет. Только она уже заплатила за все. А отец её любил. Так какое право я имею осуждать её? А собака… это она напрасно. Вы бы её глаза тогда видели, она сама испугалась. Потому и стояла как истукан. Я эти глаза никогда не забуду. Так что не переживайте, никакой детской травмы у меня нет. Есть заикание. Но от этого никуда не денешься. Не её это вина.