Эти слова были лучшими, которые Саша услышала за сегодня. "Ладно, успею на работу заскочить и домой, вечером вернусь!" Саша села в машину и c надеждой и ожиданием вечера поехала в город.
Весь день прошел на нервах. Работа не ладилась, с шефом поругалась, а дома повздорила с мамой.
– Саша, дочка, успокойся, пожалуйста, – Галина Борисовна смотрела на Сашу, которая только что, впервые, наверное, за всю жизнь, повысила на нее голос. – Что с тобой? – Галина Борисовна медленно опустилась на стул, приложив руку к сердцу.
– Мама, мамочка, прости меня! Прости! Я не понимаю... Я не знаю... – Саша опустилась на кухонный пол и прижала руки к лицу, начала плакать. – Зачем я все это затеяла?
Галина Борисовна присела рядом с Сашей на пол и обняла свою дочь:
– Саша, Шурочка!
– Не называй меня так!!! – Саша начала рыдать в голос, – Ты никогда меня так не называла!
– Саша, я прошу тебя, – Галина Борисовна взглянула на Сашу глазами полными боли, материнской боли. А еще, той боли, когда ты не чем не можешь помочь своему самому дорогому человеку, хотя готов отдать за эту помощь, наверное, всю свою жизнь. – Саша, дочка, пожалей. Я все понимаю, а, может быть, я ничего не понимаю вовсе... Расскажи мне, всё расскажи. И, самое главное, верь мне. Мы с папой тебя очень любим. Ты наша дочь, наша любимая и единственная дочь. – Галина Борисовна смотрела в глаза Саши, а по щеке текли горькие слезы.
Саша, сидя на полу, в объятиях своей матери, взглянула на ситуацию со стороны: "Это что же получается? Какая же я ужасная тварь, пытаюсь разыскать вою непонятную мамашку, а своей маме приношу столько боли. Кто я после этого? Но я должна это сделать. Должна поставить точку. И тогда я успокоюсь и моя жизнь и жизнь моей семьи наладится."
– Мам, прости. Я обещаю, что скоро все решу, но ты меня тоже пойми. Эти сны, этот детский дом... Ты бы видела какой там кошмар. А директор... Я просто не смогла с ней говорить. Это монстр в юбке! Мам, я сегодня вечером должна встретиться с женщиной, которая работает там уже тридцать лет, примерно. Мама, если ты хочешь... нет, если ты можешь... поедем со мной?
– Конечно, дорогая, я всегда с тобой! – Галина Борисовна что есть мочи обняла Сашу.
Сев в машину, Саша снова приняла образ самой сильной женщины на всем белом свете. Саша знала, что совсем скоро, вероятно, добрая и милая старушка расскажет ей какие-то подробности из ее детства. Но рядом сидела мама и всё было ни по чём! Она была готова ко всему, какая-то великая сила сопровождала её. Саша включила радио "Ретро", и они с мамой ехали и пели любимые песни.
– Вот и улица Сиреневая. Приехали.
Ровно в восемь, на крылечке Сашу ждала Мария Степановна:
– Здравствуйте, проходите.
Саша и Галина Борисовна вошли в дом. Сразу в глаза бросилось убранство комнаты: белоснежно побеленный потолок, начисто вымытые деревянные полы, множество комнатных цветов, кружевные салфетки. Саша оглядывала комнату, наверное, целую вечность. Она заметила на стенах вышитые крестиком картины, старинные портреты, в углу иконы.
– Это, Саша, красный уголок, – Мария Степановна заметила внимание Саши, – Моя бабашка и мама всегда молились тут. Я так же продолжаю молиться, – Мария Степановна перекрестилась, – за деток нашего дома, за их здоровье. Знаете, много детишек приезжают. Вы садитесь, пожалуйста. Я пирожки испекла.
Саша и Галина Борисовна сели за накрытый стол. "Какие красивые кружки, надо же... А запах, какой знакомый запах...".
– Мария Степановна, это моя мама, Галина Борисовна, – начала было Саша.
– Я помню, помню... Галя и Коля. Я молюсь и за вашу семью. Знаете, милые мои, за всю свою работу я помню каждую семью, которая решилась на такой подвиг. Я прекрасно помню глазёнки каждого усыновленного ребёнка. И твои, Саша, помню. Всё помню...
– Мария Степановна, а как я попала в детдом, помните? – в надежде спросила Саша.
– Привезли, помню, сказали, что теперь тут будете жить. Вроде как, перевели. Четверо вас было. Двое мальчишек и двое девчонок: Василий, Андрей, Оля и Шурочка.
Саше ножом по сердцу резануло это "Шурочка". Она снова увидела мгновение из сна и закрыла глаза.
– Саша, дочка! Что с тобой? – Галина Борисовна с тревогой смотрела на дочь.
– Всё хорошо, мама. Впечатлилась просто рассказом, всё отлично, – Саша успокаивала мать. – Мария Степановна, Вы хотели мне что-то рассказать, Вы утром дали мне понять об этом...
– Я так поняла, что ты сюда не просто так приехала. И не просто посмотреть, где жила, – Мария Степановна ненароком взглянула на маму Саши.
– У меня нет секретов о мамы, – Саша поняла знак, –да, Вы совершенно верно всё поняли. Я очень хочу знать как я сюда попала. И откуда. И от кого... Мария Степановна, пожалуйста, всё что знаете, расскажите, – Саша уставилась на бабу Машу глазами, полными надежды и ожидания, положив свои ладони на руки Марии Степановны.
– Вы все, вчетвером, поступили из детского дома города Владимир, в девяносто седьмом, тогда еще забастовки были какие-то, весной, я от соседей помню. Мне все эти штуки политические совсем не интересны. А они что-то переживали... А у меня в голове только как вас малышей порадовать. Прихожу на работу, а у вас глазёнки испуганные, смотрите так, как волчата. У меня сердце сжалось... Всегда так, когда новые детишки поступают... Вот, я вас, малюток, развлекала как могла. И покушать получше, и игрушки разные, чтобы привыкли. А у нас котёнок был маленький, и ты, Саша, его как взяла в руки, так и не отпускала с месяц, наверное, – Саша слушала и не могла сдержать слёз, – он тебе другом был. И тебе хорошо было, даже улыбалась. А потом он сбежал через время и ты долго грустила, пока, вот, ты с Галей не познакомилась, – Мария Степановна посмотрела на Галину Борисовну.
– Я вспомнила Вас, Мария Степановна, спасибо за дочку!
– Бросьте, Галя, мне в радость. Печально, что не все детки обретают семью, такую как ваша.
– Так всё-таки, – Саша решительно собиралась добиться цели, – Мария Степановна, пожалуйста, что еще Вы можете рассказать?
– К Василине не ходи, – баба Маша резко изменила настроение и нахмурилась, – ничего она тебе не скажет. Даже не пытайся. Мегера она... Те детишки, что с тобой поступили, они постарше были и живут двое братьев в нашем городе. Им повезло и их вместе усыновили. А Олю увезли, не знаю куда, не сказали. А Василина не любит говорить об усыновленных, да и вообще детей не любит. Кто её только директором назначил, – Мария Степановна отвернулась и с горечью стёрла слезу.
Саша и Галина Борисовна поняли, что большего баба Маша уже не расскажет, по крайне мере, сегодня.
– Мария Степановна, нам пора, поздно уже. Спасибо Вам огромное. До свидания.
Сев в машину, Саша посмотрела на маму:
– Я должна поехать во Владимир.
– Зачем?
– Мам, ну ты же слышала сама. Нас привезли из Владимира. Я поеду и выясню.
– Саш, как же ты собралась это делать? Никаких подробностей.
– Я не знаю... Как-нибудь... Метод научного тыканья. Или как он там называется? И фамилия, помнишь? Владимирова.
Саша и Галина Борисовна ехали домой в полной тишине. Каждая в своих мыслях. Саша мечтала избавиться от кошмара, а Галина Борисовна, наверное, боялась потерять свою дочь.
