Жанна думала совсем недолго. Можно сказать, почти и не размышляла особо, Павел ей нравился. И - будь что будет, в конце концов, они оба - свободные люди, и она так давно одна. Ну не монахиня же она, пора завести романчик, пусть и вот такой, ни к чему не обязывающий.
С Павлом ей нравилось, он был бережен. И к Еве относился очень хорошо, с теплом. Как-то назвал ее не просто "принцессой", а "золотоволосой принцессой". Ева нахмурилась, а Жанна напряглась. Вот не дай же бог, назовет еще ее "Златовлаской"... Только не это!
Она положила на его руку свою:
- Паш...
Он понял, что ляпнул что-то не то.
- Паш, я тебе потом все объясню, - тихо сказала Жанна.
И спустя некоторое время рассказала ему о том, что отец Евы ее так называл, постоянно - "Златовласка".
- Он вроде бы очень любил Еву. Очень переживал, когда ее сбили. Даже седины немало у него появилось. А потом... Когда ушел, словно не только меня, но и Еву вычеркнул из жизни. Почти вычеркнул. Они ведь с тех пор видятся... ну сказать, что редко - ничего не сказать. И это по его вине. Ева сначала так ждала, что он приезжать станет, к ней, гулять с ней, как обычно. Долго ждала. Ребенок же. Не верила, что папа мог вот так взять - и враз словно забыть о ней. А он смог. Ева потом поняла, перестала о нем спрашивать. У него сейчас другая семья, ребенок там почти сразу появился, как он ушел от нас, его... любовница была уже хорошо беременна. Ева даже и не видела никогда этого, брата-то своего. А сейчас, я слышала, там и еще один... народился. Но нас это теперь не трогает.
- Понятно... - проговорил Павел. - Я вот этого твоего бывшего ну никак не понимаю. Идиот, честное слово. Ну что, у вас еще детей-то быть не могло? Своих любимых девочек оставить...
- Могло, конечно. Он через некоторое время, как Ева стала... вот такой. Он принялся настаивать - давай еще одного, давай!
- А ты отказалась? - удивился Павел.
- Паш... не отказалась я! Просто... Тогда Еве должны были еще одну операцию делать. Ну как всё сразу-то? Я же ему говорила - операция, реабилитация Евы, а потом мы возвращаемся к этому разговору. Будет ребенок, разве я против! Так он сильно заморачиваться не стал. Нашел себе... а там и ребенок вскоре появился. Я не знала ничего. Он меня просто перед фактом поставил, - Жанна вздохнула. - Ну... дела это прошлые, не хочу больше и вспоминать. Только... ты Еву Златовлаской не называй, пожалуйста. Это для нее - боль на всю жизнь.
- Я понял, - сказал Павел.
Помолчали. Потом он заговорил:
- Идиот, конечно. И самый настоящий предатель. Я так думаю, вот знаешь, Жан, живет человек - и нормальный вроде, со всех сторон положительный. А приходит время, что-то происходит - и предаст, да еще и легко. Грубо, конечно, но скажу - легко, как два пальца об асфальт. И таких распознать... Раньше не всегда мог, а сейчас чувствую их, прям чутье какое-то появилось... А раньше не было.
Жанна и сама знала, что и у нее такого не было. И Павел прав - со временем появляется. "Да, - думала она, - когда стопчешь сорок пар железных башмачков..." Она знала, что Павел не такой, понимала теперь - не верила, не надеялась, а чувствовала это, тем самым чутьем.
- А моя родить больше не смогла. Только одного. Я больше хотел - двоих, троих, да хоть сколько. Но не получилось, не смогла она. Жалко, - говорил он. - Были бы еще дети, не ушла бы, не уехала Машка.
- Любишь ее?
- Всегда любил. Но теперь... Уже нет. Нет, я к ней плохо не отношусь, нет. Хорошо отношусь, нормально. Но семьи с ней больше быть не может, это я понял, не так давно понял... "технический", как она говорила, развод, превратился в самый настоящий. Она, похоже, тоже это поняла.
- Жалеет?
- Не знаю. Мне во всяком случае она об этом не говорила. Да и не скажет. А если бы пожалела по-настоящему, то уже вернулась бы. Нет... Европа оказалась ей дороже. Ну и с богом...
Больше они к этой теме не возвращались.
______________________________
Продолжение // Начало здесь