Я-то представлял себе лунную мельницу совсем по-другому – и правда, воображал мельницу, сложенную из грубо отесанных камней, с крыльями, которые трещат и машут, - а уж никак не длинный приземистый ангар, в котором без конца вертятся не видимые нам жернова. Луну я тоже представлял себе не так – виделся в снах тонкий полумесяц, парящий в небе, бережно держащий на себе крохотную мельничку. Уж никак не мог себе вообразить бескрайнюю серую пустыню, даже не испещренную кратерами, они слишком огромные, чтобы я мог их разглядеть. Себя я тоже представлял не так – я видел себя в мечтах или старым седобородым мельником, или молоденьким подмастерьем, который бегает босиком в драной мешковине – и уж никак не мог представить, что у меня будут гусеницы, фары, манипуляторы, полозья, вилки, лифтовой цилиндр, и много еще чего.
А вот что сбылось почти так, как представлял – так это люди, которые с земли будут смотреть на луну, показывать друг другу – вон там лунная мельница, она лунную муку мелет, а нам не достать, ну а как достанешь, звездолеты-то без лунной муки не работают, а чтобы лунную муку достать, надо до луны добраться, а чтобы до луны... И стоит где-нибудь недостроенная лестница от земли до луны, потихоньку ржавеет и осыпается.
Иногда я задумываюсь, откуда вообще пришли ко мне эти мысли – представлять себе мельницу, представлять себе луну и самого себя, ведь в моей жизни в серой пустыне и длинном ангаре, с гусеницами и лифтовыми цилиндрами не было ничего подобного, так откуда я мог все это себе воображать – но каждый раз, когда я задумываюсь об этом, что-то мешает, и нужно бежать собирать грунт, поднять, опустить, вверх, вниз, влево, вправо, вперед, назад, вверх-вниз-влево-вправо-вперед-назад, вверхвнизвлево вправовпередназад, и я даже не успеваю понять, чьи это представления, свои или чужие, и откуда они...